Книга Ворон, страница 63 – Ольга Хараборкина, Таша Танари

– Молодец, что рассказала, – похвалил он.

– Могло это иметь отношение к произошедшему? Ты же проверишь, да? В таком случае Вехель…

– Я сделаю все необходимое, чтобы навести порядок в проклятом университете и наказать виновных, – твердо произнес Рантар, открывая передо мной двери. – Не сомневайся. Тему с адепткой Хмарь мы прояснили еще в обед. Это все.

Спорить не хотелось. Я вздохнула и ступила в тепло, жмурясь от слишком яркого освещения после сумерек улицы. Дежурный за конторкой кивнул Асти в знак приветствия и без лишних вопросов пропустил дальше, за магический барьер. На меня покосился с любопытством, но промолчал.

Вообще все встреченные нами сотрудники изолятора отличались сдержанностью в выражении мыслей и эмоций. Было заметно, что Асти они знают, и, как я решила, этого было достаточно для моего беспрепятственного прохода туда, куда обычным посетителям путь закрыт. Только один раз, когда мы спустились на два уровня ниже под землю, постовой у зарешеченных дверей, отдав честь, сухо поинтересовался, кто я такая.

– Свидетель, – лаконично пояснил Рантар и расписался в журнале.

Охранник убрал журнал в стол и отпер решетки. От них так сильно фонило магией, что даже не умей я видеть сплетение чар, и так бы поняла: соваться туда не стоит.

Когда мы вновь остались с Асти вдвоем, я негромко произнесла:

– Это место совсем не похоже на тюрьму, а еще того мрачного человека в плаще с капюшоном конвоиры увели в противоположную сторону.

– И много ты видела тюрем? – усмехнулся Рантар. Но прежде, чем я придумала достойный ответ, примирительно согласился: – Не возмущайся, ты все подметила верно. Только мы не в тюрьме, а в изоляторе – здесь находятся те, чью законопослушность еще предстоит выяснить. А Хмарь содержится в специальном секторе для особых заключенных.

На мой невысказанный вопрос он ответил, не дожидаясь уточнений:

– Она опасна, Марти. Твоя соседка носит в себе болезнь, способную за сутки выкосить большую часть Карфы, – серьезно пояснил он. – Я не могу так рисковать. Хватит с нас безумства Лао.

Было в этих словах нечто важное, какой-то ускользающий смысл, недосказанность. Они царапнули сознание и растворились в окружающей тишине. Даже шаги здесь приглушало специальное покрытие на полу.

Не отыскав ответов, кроме смутных подозрений, я возразила:

– Она давно живет с этим проклятием, и ее зачислили в ШтУЧКИ, мы уже полгода делим с Вехель крышу над головой.

– Это-то и страшно, – не проникся Рантар. Вроде бы он хотел добавить что-то еще, но сдержался, а вскоре мы пришли.

Вехель сидела в углу маленькой комнатушки, где уместились узкая лежанка, стул, раковина и ведро. Я видела ее в небольшое оконце в дверях, она же подняла голову лишь тогда, когда Асти провернул замок.

На миг почудилось, что при виде меня подруга обрадовалась, в потемневшем взгляде мелькнула надежда. Но она сосредоточила внимание на Рантаре, поджала ноги и презрительно отвернулась.

– Выйди, пожалуйста, – попросила его я.

Против ожиданий, Рантар возражать не стал. Однако произнес, обращаясь к Вехель:

– Надеюсь, ты помнишь о печати на ауре. Даже думать не смей использовать ситуацию с выгодой для себя. Тебя не станет раньше, чем ты закончишь волшбу.

– И для вас это было бы лучшим решением, – не скрывая сарказма, ответила Вехель.

– Нет смысла отрицать очевидное, – игнорируя мой красноречивый взгляд, подтвердил Рантар. – Тем не менее ты все еще жива. Если сама ничего не испортишь, у тебя есть все шансы таковой и остаться.

Она на это лишь скривила губы, всем видом давая понять, что ни капли не верит. Я же вспомнила о своих опасениях, подтолкнувших меня к сотрудничеству с Шэдар. Асти действительно проще избавиться от Вехель, чем пытаться помочь. К тому же, как можно было убедиться, он совершенно не склонен к сентиментальности и привык к чужой смерти.

Еще полгода назад я бежала бы без оглядки от такого мужчины, сейчас лишь отстраненно констатировала факты, понимая, что мои собственные взгляды на жизнь изменились кардинально. В жестоком и полном опасностей мире мне нужен кто-то, кто сможет защитить.

Сильный и духом, и телом, и даром.

Рядом с Асти я смогу сохранить то мягкое и светлое, что еще осталось от прежней Мартинити. Надеюсь, что смогу. Мой отец оказался слаб, и каким бы он ни был хорошим человеком, мое нынешнее положение говорит о многом. А превратиться со временем в такую, как Шэдар или та же Вехель, я не хотела. Их доспехи казались слишком печальной и непосильной ношей.

– У вас пятнадцать минут, – обозначил Рантар и вышел, заперев дверь.

Еще днем мне так много хотелось сказать подруге, а сейчас все слова куда-то исчезли. Она заговорила первая:

– Когда генералы ведут на карте сражение, жизнь рядовых значения не имеет.

– Ты права. – Я подошла к ней и села рядом на твердую лавку, служащую постелью. – Мне очень повезло. Один из генералов решил, что среди рядовых мне не место. Иначе не знаю, дожила бы я до финального сражения или нет.

– Да, жаль, генералов так мало. И те имеют свойство гибнуть.

Я поежилась, уловив мысль Вехель. Плата за безопасность высока, как и те риски, которые они несут. Сегодня у тебя есть все, а завтра… даже за жизнь дочери императора Страны Ветров нельзя поручиться. А ведь им завидуют, мечтают поменяться местами. Насколько все иллюзорно и зыбко!

– Проблема в том, что свойство гибнуть имеют все живые существа, независимо от статуса и достижений, – философски заметила я. – Наверное, поэтому люди не перестают искать пути к возвышению. Если уж все равно рано или поздно свече придется затухнуть, так хоть успеть осветить дворцовую залу, а не скромную лачугу.

Вехель хрипло рассмеялась, смех получился грустным.

– Марти, уж не ректор ли лично дает тебе уроки по выживанию? – И серьезно закончила: – Ты действительно изменилась.

Мы еще немного помолчали. Вехель вновь заговорила первая:

– Я не делала того, в чем меня обвиняют.

– Знаю, – без колебаний ответила я. – И уже подкинула пищу для размышлений в голову Асти.

– Нет, – хмыкнула рыжая, – все же что-то остается неизменным.

– Ну спасибо, – толкнула я подругу в плечо. – Можешь иронизировать сколько угодно, а я считаю, что делать хоть что-то все равно лучше, чем бездействовать.

– Зачем ты пришла? – вновь покрываясь коркой холодной отстраненности, произнесла Вехель.

– Сказать, что ты не одна. Что у тебя есть друзья, которые очень за тебя переживают и сделают все, что в их силах, чтобы исправить это недоразумение.

– Нет никакого недоразумения! Все логично и справедливо.

– Мы с Киром…

– Не произноси при мне его имя, – хмуро буркнула Вехель. – Не желаю ничего слышать об этом предателе.