Книга Ворон, страница 79 – Ольга Хараборкина, Таша Танари

– Живо! – Шэдар была непреклонна, чувствуя, что ученица по-прежнему не хочет вернуться в сознание.

Бес замер, ожидая развязки. Бесконечно тянущиеся мгновения борьбы силы воли двух одаренных магичек, и окрестности огласил душераздирающий вопль.

– Спасибо, – прохрипела Иль Су и растаяла, как та бабочка.

– Э… куда? – опешил хвостатый, разглядывая теперь пустую клеть.

– В реальность. Осталось решить проблему Такары.

В первый момент бес подумал, что ослышался. Неужели Шэдар пожалела давнего врага? Быть такого не может! Скорее она имела в виду, что Такара и есть их основная проблема. И точно.

– Глаза поменьше сделай, – устало бросила Шорох. – Алая, в отличие от той же Иль Су, давно обитает в своих иллюзиях. Она примеряет не только чужую кожу, но и жизнь. В погоне за мечтой она творила такое, что даже вспоминать тошно.

Бес перевел взгляд на Такару, которая как раз входила в поселок. Ее узнавали, будто по волшебству, спятившая ведьма отвечала доброй улыбкой: с кем-то здоровалась, с кем-то обнималась.

– Она не видит, – разочарованно произнесла Шэдар. – Дар совсем покалечил ее.

– Так понимаю, это иллюзия счастливой жизни. Ее потаенное желание. Ее мечта…

– Нет, – оборвала беса Шэдар. – Это насмешка ушедшего бога над людскими желаниями. Все эти люди, лица… Когда-то Алая сама лицедействовала в этих нарядах.

Бес ошарашенно перевел взгляд на собравшуюся толпу. Теперь он рассмотрел фальшь в чужих улыбках, тогда как в глазах сквозила неприкрытая ненависть. Ослепленная своей мечтой Такара не замечала ничего.

– Гелерад хоть и ушедший, но все-таки бог, он видит души паломников. И по-своему эти сущности справедливы. Жестоки, но справедливы.

– Так мы будем помогать? – продолжая следить за представлением, полюбопытствовал бес.

– Не думаю, что это нужно. Сейчас здесь будет много боли, лучше не смотреть.

Ворон расправил крылья и вскоре скрылся в листве раскидистого дерева.

Шэдар упорно любовалась Проглотом. Дитя Тьмы продолжало держать их хрупкий мирок, став менее активным, но ничуть не менее опасным. В отличие от своей королевы бес силой воли похвастаться не мог, его жгло любопытство, поэтому страшное действо он досмотрел до конца.

Одна крестьянка показалось ему знакомой, вскоре хвостатый сообразил почему. Именно в ее обличье Такара Алая явилась на кладбище перед началом паломничества. А вот сама ведьма девушку не узнавала, хоть и скользнула с недоумением пальцами по лицу незнакомки. Сразу за этим еще недавно приветливые люди схватили Алую и выкрутили ей руки, как преступнице, поставили на колени. Ведьма забилась, закричала, но здесь она была всего лишь слабой женщиной, а не старшей Круга. Потому попытки вырваться остались тщетными.

Тем временем последняя жертва Алой встала прямо перед ней, словно главная обвинительница. Да так оно и было: здесь и сейчас вершился суд.

– Давно не виделись, – холодно произнесла девушка.

– Кто ты? – непривычно кротко спросила Такара. – Что я тебе сделала?

– Кто я? – зло усмехнулась ее бывшая жертва. – Не помнишь, значит? Наверное, хорошо быть счастливой. А если я взгляну в твое лицо, то увижу ли там себя?

Обвинительница резко поддалась вперед, так, что их носы соприкоснулись.

– Нет, не вижу, – разочарованно бросила она и выпрямилась. – Но ты же видела себя во мне, как в зеркале? Я – это ты.

По лицу Алой скользнула тень узнавания… понимания.

– Я вижу перед собой безумную девку, – гораздо грубее и резче, чем прежде, процедила она.

– Как замечательно ты себя описала, – с наигранным восторгом похлопала в ладоши обвинительница. – Ха-ха. Смешно же, да?

– Да! – поддержала толпа и подобно эху исторгла зловещий неестественный смех: – Ха-ха.

Сразу за этим все присутствующие повторили и жест обвинительницы, даже наклон ее головы.

– Что за дерьмо здесь происходит? – рявкнула Алая.

Бес впервые услышал в ее голосе зачатки страха.

– Мы познали многое: убийства, еще убийства, пытки, предательство… Хотя это не так интересно, как то, что ты сейчас испытаешь.

Обвинительница шагнула вперед и опустилась на колени рядом с Такарой, положила ладони на живот ведьмы.

– Не смей меня трогать! – Алая дернулась, но вновь безуспешно.

Руки девушки засветились, Такара Алая закричала. Жутко, с надрывом. Обвинительница поднялась на ноги и улыбнулась – к ведьме вернулась былая стройность. Зато сама она заметно округлилась. Жмурясь от удовольствия, погладила собственный живот.

– Новая жизнь – это непередаваемое чувство. Ой, он шевелится, – удивилась девушка. – Хочешь потрогать?

Рогатый даже присвистнул: вопрос был воистину издевательский.

– Ты украла моего ребенка! – взвизгнула Такара, испепеляя девушку ненавидящим взглядом.

– Тебе ли называть меня воровкой?

– Ты украла моего ребенка, – четко, выделяя каждое слово, повторила ведьма.

– А ты забрала у меня жизнь, забрала саму возможность иметь детей, найти любовь. Ты украла мою жизнь вместе с лицом, – равнодушно, будто судья, произнесла девушка. – Справедливо лишить радости и тебя.

– Ты…

– Я – это ты. Мы все – это ты. – Широкий жест на толпу.

– Вы все мертвецы! – закричала Алая. – Это все нереально.

– Даже если и так, ребенок все равно наш. Не грусти, ведь мы – это ты, значит, тебе есть чем утешиться.

– Тварь… Это всего лишь испытание. Мне не нужно ненастоящее дитя! – К Такаре окончательно вернулась память.

– Уверена? – выгнула бровь обвинительница. Она достала из складок платья кинжал. – Раз все здесь нереально, значит… – Острое лезвие разрезало платье, оголив живот.

– Нет, – прошептала Алая, сжавшись. – Не надо, пожалуйста.

Обвинительница победно улыбнулась, но в следующий момент Такара Алая сбросила удерживающие ее руки и уже сама схватилась за кинжал.

– Миражи не могут убивать, это моя обязанность.

Ведьма с яростным криком вонзила клинок в сердце своей обвинительницы. Окружающие их люди стали исчезать один за одним, вместе с ними пропала и Алая. Последней истаяла беременная девушка с торчащей из груди рукоятью кинжала. На ее губах играла странная улыбка.

– Психованная ведьма тоже смогла уйти. – Бес проследил за красным туманом, повисшим на том месте, где прежде стояла жертва. И то, что ею прикидывалось. – Но мы по-прежнему здесь.

Тихо сидящая в стороне Шэдар подняла голову.

– Дакаста все еще в этом проклятом месте. Гелерад умеет дарить то, чего мы столь сильно жаждем.