Книга Прикосновение тьмы, страница 24 – Скарлетт Сент-Клэр

Она сделала несколько глубоких вдохов, пока боль ушибленных ребер окончательно ее не оставила. Секунду спустя он повернулся к ней лицом, но не отодвинулся.

– Лучше? – Его голос был низким – хриплый шепот, от которого у нее по спине побежали мурашки. Богиня поборола желание поежиться.

– Да.

– Теперь плечо, – сказал он, поднимаясь.

Она хотела взглянуть на рану, но Аид остановил ее, положив ладонь ей на щеку.

– Нет, – сказал он. – Вам лучше не смотреть.

Он направился в соседнюю комнату. До богини донесся звук текущей воды. Ожидая, когда он вернется, Персефона легла на бок, умирая от желания закрыть уставшие глаза.

– Проснись, моя дорогая. – Голос Аида был таким же, как его прикосновение, – теплым, обволакивающим. Он снова сел перед ней на колени, и у нее не сразу получилось сосредоточить на нем взгляд.

– Простите, – прошептала богиня.

– Не извиняйтесь, – произнес он и начал смывать кровь с ее плеча.

– Я могу сама, – сказала она и начала подниматься, но Аид удержал ее на месте и посмотрел в глаза.

– Позвольте мне. – В его глазах было что-то такое необузданное и первобытное, что Персефона поняла – с ним лучше не спорить, – и просто кивнула.

Его прикосновения были нежными и аккуратными, и она закрыла глаза. Чтобы он знал, что она не спит, девушка стала задавать вопросы:

– Почему в вашей реке плавают мертвецы?

– Это души, которые были похоронены без монет, – ответил он.

Она открыла один глаз.

– Вы до сих пор это делаете?

Бог усмехнулся. Персефона решила, что ей нравится, когда он улыбается.

– Нет. Это древние мертвецы.

– И что они делают? Кроме того, что топят живых.

– Это все, что они делают, – как ни в чем не бывало ответил он, и богиня побледнела. Потом она осознала, что это и было их назначение. Никого не впускать, никого не выпускать. Любому, кто проникнет в подземное царство без ведома Аида, придется пересечь Стикс, и едва ли кому-то удастся выжить.

Она замолчала. Аид закончил промывать ее рану, и она снова почувствовала, как ее пронизывает его исцеляющее тепло. На плечо ушло гораздо больше времени, чем на ребра, и она задалась вопросом, насколько серьезной была рана.

Закончив, Аид пальцами приподнял ее подбородок.

– Переоденьтесь, – сказал он.

– Мне… не во что переодеться.

– У меня есть кое-что. – Он помог ей встать, завел за ширму и протянул короткий халат из черного атласа.

Она взглянула на ткань, потом на него.

– Полагаю, это не ваш?

– В подземном царстве есть все для гостей всех сортов.

– Спасибо, – отрывисто ответила она. – Но я не думаю, что готова надеть что-то из того, что носили ваши любовницы.

Ей хотелось, чтобы он сказал ей, что у него нет никаких любовниц, но вместо этого он лишь нахмурился:

– Либо это, либо вообще ничего, Персефона.

– Вы не посмеете.

– Что? Раздеть вас? С радостью и с гораздо бо́льшим энтузиазмом, чем вы себе представляете, миледи.

Девушка мгновение гневно взирала на него, после чего ее плечи опустились. Она была измотана, разбита и совершенно не готова бороться с богом. Она взяла у него из рук халат.

– Ладно.

Аид оставил Персефону одну, чтобы она переоделась. Она вышла из-за ширмы в халате и сразу же попала под взгляд Аида. Несколько долгих секунд он смотрел на нее, прежде чем прокашляться, забрать у нее мокрое платье и повесить его на ширму.

– Что теперь? – спросила она.

– А теперь вы отдохнете, – сказал он и поднял ее на руки. Она хотела было запротестовать – он ее исцелил, и, несмотря на усталость, она могла ходить, – но, оказавшись в его объятиях, она покраснела, смутилась и потому промолчала, неспособная говорить. Аид продолжал смотреть ей в глаза, даже когда уложил на кровать и накрыл одеялом.

Ее веки будто налились свинцом.

– Спасибо, – прошептала она, а потом заметила его колючий взгляд. Нахмурившись, сказала: – Вы злитесь.

Она протянула руку, чтобы разгладить его сдвинутые брови, провела пальцем по его виску и щеке до уголка губ. Он не расслабился от ее прикосновения, и она отдернула руку, закрыв глаза и не желая видеть его досаду.

– Персефона, – произнесла она.

– Что? – переспросил Аид.

– Я хочу, чтобы меня звали Персефоной. А не «леди».

– Отдыхайте, – услышала она его голос. – Я буду здесь, когда вы проснетесь.

И она не стала бороться со сном.

* * *

Когда Персефона открыла глаза, в них будто насыпали песка. На мгновение богине показалось, что она снова дома, в своей постели, но она тут же вспомнила, как едва не утонула в реке подземного царства. Аид принес ее в свой дворец, и теперь она лежала в его постели.

Богиня села и тут же прикрыла глаза от головокружения. Когда это ощущение прошло, она снова их открыла и увидела Аида, сидевшего в кресле и наблюдающего за ней. В одной руке он держал стакан с виски, очевидно, своим любимым напитком. Он снял пиджак и остался в черной рубашке с закатанными рукавами и наполовину расстегнутыми пуговицами. Она не могла понять, что значит выражение его лица, но чувствовала, как он раздражен.

Аид отпил глоток виски, и только огонь позади него потрескивал в тишине, что повисла между ними. В этом молчании она всеми частичками своего тела ощущала, как оно реагирует на него. Бог даже ничего не делал, но в этой тесноте она чувствовала его запах, что разжигал пламя у нее в животе.

Ей захотелось, чтобы он заговорил. «Скажи что-нибудь, чтобы я снова на тебя разозлилась», – подумала она. Когда он не подчинился, богиня его подначила.

– Как давно я здесь? – спросила она.

– Несколько часов, – ответил Аид.

У нее округлились глаза:

– Который сейчас час?

Бог пожал плечами:

– Уже поздно.

– Мне пора ехать, – сказала она, но он не сдвинулся с места.

– Вы прошли такой долгий путь. Позвольте мне предложить вам экскурсию по моему миру.

Когда Аид встал, его присутствие будто заполнило всю комнату. Он допил виски, подошел к кровати, схватил одеяло и стянул его с нее. Пока она спала, халат развязался, выставив напоказ полоску белой кожи у нее между грудей. Покраснев, она стянула вместе края халата.

Аид сделал вид, что не заметил, и протянул ей руку. Она приняла ее, ожидая, что он отступит, когда она поднимется на ноги, но он остался стоять рядом и не выпустил из ладони ее пальцы. Когда она наконец подняла взгляд, он смотрел на нее.