Книга Прикосновение тьмы, страница 73 – Скарлетт Сент-Клэр

Лекса покраснела.

Черт, лорд подземного царства был очарователен.

Персефона отвела Аида на кухню. Она была маленькой даже для нее с Лексой, а для него и вовсе крошечной. Его голова едва не касалась потолка, но его рост оказался полезен, так как многое из того, что было нужно Персефоне, стояло на верхних полках шкафчиков.

– Зачем ты ставишь все так высоко? – спросил Аид, помогая ей достать необходимое.

– Потому что только там для всего этого достаточно места. Если ты не заметил, я живу не во дворце.

Он бросил на нее взгляд, говорящий: «Я бы мог это изменить».

Когда все необходимое оказалось на столе, Аид повернулся к Персефоне:

– И как бы ты справилась без меня?

– Достала бы сама, – не задумываясь, ответила она.

Бог фыркнул. Она повернулась к нему лицом и обнаружила, что он прислонился к стойке со скрещенными на груди руками. От этого зрелища захватывало дух, но ей вдруг захотелось рассмеяться, потому что бог подземного царства стоял на ее страшненькой кухне и готовил печенье.

– Иди сюда. Ты не можешь учиться оттуда.

Аид приподнял бровь, ухмыльнулся и подошел. Она не ожидала, что он встанет так близко, но он подошел к ней сзади, прижался к ее телу своим и поднял руки по бокам от нее.

Его рот коснулся ее уха, теплый и медоточивый.

– Пожалуйста, инструктируйте.

Персефона сделала вдох и прокашлялась.

– Самое главное в приготовлении выпечки – правильно отмерять и смешивать ингредиенты, иначе может случиться катастрофа.

Его губы проложили дорожку по ее шее и плечу.

У нее перехватило дыхание, и она добавила:

– Забудь. Самое главное – внимание.

Она бросила на него сердитый взгляд через плечо, а он попытался принять самый невинный вид. Персефона протянула ему мерный стакан.

– Сначала мука, – сказала она.

Аид взял стакан и отмерил необходимое количество муки. Его руки по-прежнему двигались по бокам от нее – так, словно ее там не было. Вот только она знала, что он определенно ее чувствует, ведь его плоть отвердела, прижатая к ней.

– Что дальше?

«Сконцентрируйся», – велела она себе.

– Сода.

Он продолжал, пока все ингредиенты не оказались в миске и не были смешаны. Персефона воспользовалась этой возможностью, чтобы нырнуть ему под руку и достать противень для выпечки и ложку. Она показала Аиду, как сформировать из теста шарики не больше дюйма в диаметре и разложить их на противне.

Пока печенья готовились в духовке, Аид с выжидательным видом повернулся к ней, но она была уже готова.

– А теперь сделаем глазурь. – Богиня потерла руки. Это была лучшая часть. Аид приподнял бровь, его явно позабавила ее реакция.

Персефона протянула Аиду венчик.

– И что мне с этим делать?

– Надо взбить все ингредиенты, – сказала она, насыпав в миску сахарную пудру и добавив к ней ваниль с кукурузным сиропом. Она протянула ее Аиду: – Взбивай.

Он усмехнулся:

– С радостью.

Когда глазурь была готова, они переложили ее в несколько разных мисок и добавили пищевые красители. Персефона была не самым аккуратным пекарем, и к тому времени, как они закончили вводить цвета, ее пальцы были покрыты глазурью.

Аид потянулся к ее руке.

– И какая она на вкус? – спросил он, прежде чем засунуть ее пальцы себе в рот, чтобы облизать. Он простонал: – Божественно.

Богиня покраснела, и он отпустил ее руку.

После долгой паузы Аид спросил:

– А теперь что?

Их взгляды встретились.

Аид приблизился, положил руки ей на талию и поднял ее на стойку. Она ойкнула и рассмеялась, притянув его к себе и обвив ногами его талию. Он жадно поцеловал ее, запрокинув ей голову, чтобы глубже проникнуть языком, – но это продлилось недолго, потому что на кухню зашла Лекса и прокашлялась.

Персефона прервала поцелуй, и голова Аида опустилась на изгиб ее шеи.

– Лекса… – Персефона прочистила горло. – Что случилось?

– Я только хотела спросить, вы, ребят, не хотите кино посмотреть?

– Скажи «нет», – шепнул ей в ухо Аид.

Персефона рассмеялась и спросила:

– А что за кино?

– «Битва титанов».

Аид фыркнул, отстранился от нее и взглянул на Лексу:

– Старый или новый?

– Старый.

Он задумался, наклонив голову набок.

– Ладно. – Он поцеловал Персефону в щеку. – Я буду через минуту.

Он вышел из кухни, а Персефона осталась сидеть на стойке, покачивая ногами. Когда Аид скрылся из виду, Лекса произнесла:

– Ладно, во-первых: не на кухне! Во-вторых: он в тебя по уши влюбился.

У Персефоны вспыхнули щеки.

– Прекрати, Лекса!

– Девочка, да он тебя боготворит.

Персефона проигнорировала Лексу и начала прибираться.

Когда печенье было готово, она оставила его остывать, и они вчетвером пошли смотреть кино. Персефона свернулась калачиком рядом с Аидом, и, сидя рядом с ним, она поняла, насколько странной стала ее жизнь с тех пор, как она познакомилась с богом подземного царства. И все же дни, проведенные с ним, были одними из самых счастливых в ее жизни. Этот – как раз один из них. Аид хотел попробовать развлечения смертных вместе с ней. Хотел заняться тем, что делало ее счастливой, и научиться этому.

Она захихикала, представив, как он на кухне в варежках-прихватках пытается достать из духовки горячий противень с печеньем.

Руки Аида, обнимающие ее, напряглись, и он прошептал ей на ухо:

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– О, этого ты точно не знаешь.

– С учетом того, через что мне сегодня пришлось пройти, я уверен, что есть несколько вещей, над которыми ты смеешься.

Прошло совсем немного времени, как она уснула. В какой-то момент Аид поднял ее и отнес в спальню.

– Не уходи, – сквозь сон произнесла она, когда он опустил ее на кровать.

– Не уйду. – Он поцеловал ее в лоб. – Спи.

Персефона проснулась от прикосновения жарких губ Аида к ее коже и застонала, потянувшись к нему. Он целовал ее так требовательно, словно они не виделись несколько недель, а потом проложил губами дорожку по ее подбородку, шее, груди. Его пальцы нашли край ее футболки. Она выгнула спину и помогла ему стянуть ее с себя. Отбросив футболку в сторону, Аид спустился ниже, лаская ее грудь ладонями и языком. Спустя несколько мгновений она выскользнула из пижамных штанов, и он развел ей ноги, приложившись губами к ее лону. Его большой палец водил по чувствительному сплетению нервов, приводя ее в исступленное блаженство.