Книга Добыча хранителя Севера, страница 40 – Екатерина Бакулина

- Зачем мы здесь?

В полутемных аллеях легко заблудиться. Мы все шли куда-то.

- Скоро увидите, - сказал Эйдан. – У меня есть одно личное небольшое испытание для вас. Как глава венаторской службы, я могу проводить дополнительные испытания сам.

- И что же это за испытание?

- Могу поспорить, - он довольно ухмыльнулся, - это не совсем то, что вы подумали.

- И что же я, по-вашему, подумала?

- Разное? – Эйдан пожал плечами. – Но вряд ли угадали.

- Надеюсь, в этот раз никуда лезть не придется? Какие-нибудь подземелья в этот раз?

- Неплохая идея, - сказал Эйдан, - но нет. Мы уже почти пришли. Сейчас поймете.

Мы свернули за высокую зеленую изгородь и оказались на поляне. И там, в глубине у стены – кряжистое сухое дерево.

- Вот черт! – тихо буркнула я.

- Думаю, теперь угадали, - согласился Эйдан. – Вам следует оживить его.

- Это вообще возможно?

Дерево выглядело так, словно засохло уже давно, без единого листика среди зеленой травы.

- А вы попробуйте, - сказал Эйдан.

- Но вы же понимаете, что я сегодня зарядила два накопителя, и завтра мне предстоит зарядить еще два. Мне может не хватить сил на это.

- Конечно, - Эйдан развел руками, давая понять, что именно этого он и хочет. – Но в работе хранителя нередко возникают ситуации, когда приходится решать, что важнее и что стоит делать в первую очередь. Как думаете, что больше повлияет на мое решение – незаряженный накопитель или не оживленное дерево?

Так, ладно.

Я знаю, что все хранители подчиняются Роулу, венаторы – Эйдану. И все вместе подчиняются королю. Но мнение Эйдана в этом деле, как минимум, имеет большой вес… если не основное. Если он выскажется против меня, то мне ничего не светит.

Я подошла к дереву. Обошла вокруг, приложила ладони к сухой коре.

Оно очень старое и… нет, все же где-то в глубине немного жизни еще есть… в корнях… Многие веточки совсем сухие, им уже ничем не помочь. Но вот тут, с одной стороны у самой земли – почти готовы проклюнуться новые веточки, я не столько вижу, сколько чувствую это. Надо только помочь.

- Я должна сделать, чтобы оно расцвело? – уточнила на всякий случай.

- Не думаю, что у вас это получится, леди Торкул. Но если появится хотя бы несколько хороших почек, то зачту вам это испытание, как пройденное.

Хорошо.

- А я могу использовать подручные средства?

У меня есть идея.

- Что вы имеете в виду? – теперь настала очередь Эйдана удивляться.

- Да или нет?

- Да, можете использовать, - в уголках его губ мелькнула улыбка, он, кажется, понял.

- Тогда раздевайтесь, - сказала я.

В нем ведь тоже есть дар, пусть не такой сильный, как в Харелте, но посредником и усилителем он может быть все равно. Заодно и я посмотрю, чего стоит принц Эйдан. Испугается?

Он весело рассмеялся моей наглости, но принял игру и принялся расстегивать пуговички на сюртуке.

- Все снимать? – спросил с нескрываемым интересом.

- Штаны можете оставить, - разрешила я. – Ритуалы плодородия по всем правилам мы тут проводить не будем.

Принц засмеялся снова, только чуть нервно на этот раз.

- Вы ведь уже делали это, да? – сказал он.

- Да, с Харелтом.

Тогда Харелт еще не был моим мужем, и мы ограничивались закатанными рукавами. Но чем больше площадь соприкосновения, тем лучше, это помню хорошо. Рукава, пожалуй, закатаю я сама.

- Вы тоже разденетесь? – спросил Эйдан.

- Не сегодня, - сказала я. – Для начала, просто положу руки вам на плечи.

- А потом? – ему было интересно.

- Потом, возможно, прожгу в вас дыру. Надеюсь, не зажарю, а то ведь мне еще, надеюсь, с вами работать.

Чуть-чуть поддеть его гордость, взять на слабо. Потому что принц уже нервничает. Очень старается не подавать вида, но это чувствуется. Моя сила, конечно, не разряд молнии, но и он не хранитель. Только отступать уже поздно.

Недавно он таскал меня по крышам, и вот – мой ему ответ.

- Постарайтесь не зажарить, - сказал он. – Я, все же, не хранитель.

Что ж, дури не через край, и чувство самосохранения у него есть, это радует.

- А вы сами делали это? – спросила я.

- Нет, - он покачал головой. – Вот как-то никто не предлагал.

Что ж, значит, я буду первой. По крайней мере, Эйдан запомнит меня. Главное не оплошать и не перестараться.

Он снял сюртук и сорочку, небрежно отбросил в сторону.

Красивый мальчик, нельзя не отметить. И вот так, без одежды – особенно, так легкая грубость черт даже добавляет… хм, особого обаяния, что ли. Хотя до Харелта ему далеко. И до Гиллеврея тем более. Хорошо сложен, но уступает. Худее, я бы даже сказала - костлявее, плечи не такие широки, мышцы не так выражены. Конечно, ему не приходится, как хранителям, сутками проводить в полете, сражаясь с тенями, ему не нужно... Не то, чтобы мне нравились здоровенные качки, скорее наоборот, но…

Я опять начинаю сравнивать. И как-то невольно хочу найти для себя еще одно подтверждение, что Харелт лучше. Не знаю, зачем это мне, просто так выходит.

Харелт лучше. Просто потому, что мне было приятно обнимать его, а тут чисто игра и понты.

- Вставайте вот с этой стороны на колени, ваше высочество, - я показала ему. – Нам нужно начать у корней, так будет больше пользы.

- На колени? – фыркнул он.

- Это недостойно вашего высочества? – спросила я.

- Да нет, почему же… если для дела, я не против. Тем более, когда просит красивая девушка.

Нервничает. Это ведь больно, когда через тело проходит разряд, и Эйдан точно к такому не привык. Поэтому комментировать его шуточки я не стала. Я бы тоже нервничала.

Эйдан подошел и послушно опустился на колени там, где я сказала. Положил ладони на ствол.

- Так?

- Чуть ниже, - сказала я.

Потом села рядом, за его спиной. Попробуем. Если что – он сам виноват.

Обняла его за плечи. Эйдан часто, чуть рвано дышал, и когда я прикоснулась – задержал дыхание, кажется, зажмурился даже. Вот сейчас. Спокойно, главное не дергаться.

- Если будет плохо, сразу дайте знать, - сказала я.

Он кивнул.

И я толкнула силу от себя, через него, к корням дерева. Очень осторожно, потому что не понимала, как он воспримет это. Если даже Харелту было непросто, то принц и вовсе может не выдержать… В последний момент успела пожалеть, что вообще ввязалась в это. Но отступать поздно.