Книга Сердце призрака, страница 61 – Келли Крэй

– Да потому что мы больше ни к кому не обращались за помощью! – прокричала Шарлотта, которая, как и Уэс с Патриком, не знала, что мне удалось связаться с Растином. Но сейчас явно было не самое подходящее время для того, чтобы в этом признаться.

– Честно говоря, Шарлотта, – сказал Уэс, удивив меня своей внезапной поддержкой, – я не могу не согласиться с Лукасом. – Он замолчал и посмотрел на меня глазами, подчеркнутыми черной подводкой. – Не то чтобы я тебя осуждал. Но неужели мы бы как-то иначе отнеслись к проблеме, если бы услышали эти сумасшедшие истории от самой Стефани? Да я бы и так согласился ей помочь. Но что насчет остальных?

– Мы все помогли бы, – огрызнулась Шарлотта. – Я так считаю. А ты, Уэс, что скажешь?

– Я скажу, – ответил Уэс, – что несмотря на действия Лукаса и его молчание, мы все точно так же, как и сейчас, сидели бы за столом и обсуждали исчезновение Стефани.

– В том-то и дело, – сказал Патрик. – Мы не о том говорим, друзья! – Он яростно ударил кулаком по столу. – Важно не то, вошли бы мы в дом или нет, а то, хватило бы у нас смелости вернуться.

– А какого черта мы бы туда не вернулись? – запротестовал я.

– Лукас, – сказал Патрик. – В комнате Чарли были обнаружены пятна крови, принадлежащей Стефани.

– Ага, – оживленно ответил я, потому что об этом мы уже говорили. – Я знаю, что показала экспертиза, но…

– И, судя по всему, у ее отца была судимость, – снова заговорил Уэс. – Он сопротивлялся аресту.

Так. Теперь мне явно захотелось выбросить из окна что-то тяжелое. Но вместо этого я вздохнул и выдержал небольшую паузу, прежде чем с новыми силами вступить в спор. Чтобы убедить остальных, я должен был сохранять спокойствие и трезвость ума.

– Наверное, тебе тоже не слишком захотелось бы угодить за решетку, если бы кто-то из твоих родных бесследно исчез. Потому что тогда, вместо того чтобы сидеть взаперти, ты смог бы отправиться на поиски.

– Мы и не говорим, что ее отец виновен в случившемся, – растерянно сказала Шарлотта.

– Неужели? А мне показалось, что ты как раз таки это и имела в виду.

Я хмуро посмотрел на свои руки, на нетронутую еду, и осознал чудовищность допущенной мною ошибки, когда позволил Стефани вернуться в дом. И, что важнее, даже после того, как она мне доверилась, я упрямо поставил свои суждения выше ее.

С того дня, как она не пришла в школу, я нескончаемо корил себя во всем случившемся. Уже не говоря о том, что мое отчаяние пыталось снискать хоть какой-то поддержки у собственных друзей. А что, если мне не удастся уговорить их вместе со мной поучаствовать в безумной межпространственной спасательной миссии? Что будет тогда?

– Мистер Арманд сейчас в жутком состоянии, – сказал Патрик. – А если мы примем участие в реализации твоего очередного плана, то и нам будет несдобровать.

Я тяжело вздохнул. Спорить было бесполезно.

До сих пор мне удавалось отговорить себя от повторного визита в «Молдавию» и отказаться от долгожданной встречи с темной фигурой, поджидающей меня за дверью. Поскольку дом находится под следствием, у меня все равно не было возможности туда проникнуть. Однако сегодня впервые за шесть дней после исчезновения Стефани в «Молдавии» не было ни одного полицейского. Это стало ясно благодаря камере, которую мы с Патриком установили у входа в дом. С тех пор, как отцу Стефани предъявили ордер на арест. Сегодня вечером дома не будет абсолютно никого, поэтому я собрал всех ребят именно здесь.

Ну, в основном.

Я действительно не поверил Стефани, когда она сказала, что внутри дома есть еще один дом. Однако после того, как она пропала без вести, я всерьез задумался о том, что у «Молдавии» была и другая сторона.

– Допустим, сейчас ты действительно прав, – добавил Патрик. – Возможно, как и говорила Стефани, в доме и правда обитают темные сущности, обладающие физической оболочкой. Но все же, прежде чем снова продолжить расследование, которое с самого начала было не по нашей части, может быть, стоит рассмотреть и другие варианты?

– О чем я и говорю, – подытожила Шарлотта.

– И какие же, например? – озлобленно спросил я.

– Скажем, сходить в церковь, – предложение Уэса прозвучало слишком банально.

– Или можно попросить помощи у ясновидящего, с которым мы все хорошо знакомы, – сказал Патрик. – Чтобы понять, как действовать дальше.

Сняв очки, я принялся тереть усталые глаза, потому что не спал с того дня, как пропала Стефани.

– Если я даже вас не могу убедить, что ее украло то… существо, тогда кто мне вообще поверит?

Конечно же, я был не настолько глуп, чтобы во время допроса делиться с полицией своими гипотезами о пропаже Стефани. Меньше всего мне хотелось, чтобы меня сочли неуравновешенным психом. Безусловно, я признался, что в то злополучное утро находился в ее доме, хоть и не сказал, почему. Но когда меня спросили, встречались ли мы, я знал, что в качестве улики в телефоне сохранилась наша последняя переписка, и поэтому я сказал то, что должен был.

Да, встречались.

– Тогда будь добр, скажи мне, – заговорил Патрик. – Что мы будем делать, когда снова окажемся в «Молдавии»? Начнем стучать во все двери в надежде, что Стеф прячется за одной из них? Не думаю, что кто-то из нас вдруг забыл, что наше единственное оружие не сработало.

– К сожалению, – добавил Уэс, – от святого Архангела Михаила тоже мало пользы.

За столом воцарилась гробовая тишина. Казалось, друзья ждут, что сейчас я озвучу свой гениальный план, которого у меня, конечно же, не было.

Нацепив на себя очки, я впервые задумался о том, что лучше бы сам устроил разведку по «Молдавии», нежели созывать всех тех, кто мне не верил. Откровенно говоря, у меня все еще был шанс это сделать. И неважно, что, переступив порог проклятого дома, я стану счастливым обладателем шанса нарушить около двадцати законов, учитывая, что особняк являлся местом преступления. Но если бы я хоть как-то мог связаться со Стефани, сегодня вечером она бы уже вернулась домой. Конечно же, если я случайно не убью нас обоих. Или официально не стану подозреваемым.

Хоть Уэс и был тем еще миссионером, вооруженным всевозможными талисманами и другими странными штуками, которые ужасно раздражали, однако он помогал нам не потерять рассудок. А Патрик, в силу своего спокойного темперамента и аналитического склада ума, задавал исключительно правильные вопросы и останавливал нас, когда мы оказывались в шаге от необдуманного поступка. Например, в одиночку пойти в «Молдавию», не понимая, какой кошмар ждет впереди.

И, конечно же, Шарлотта. Она лучше всех нас, вместе взятых, вела расследования и умела слушать. Она была нашим вдохновением на новые свершения. Не только для команды. Прежде всего она была моим лучшим другом, поэтому мы никогда не работали в паре.

Иногда мне казалось, что мы изображали влюбленных лишь потому, что все так и думали. Но, что касается любви, тут мы подходили друг другу, как собака и курица.