Онлайн книга «Воспоминания генерала Российской армии. 1861–1919»
|
Зарядов пороховых 40 Капсюлей для ручных бомб 80 Пулеметных ящиков 23 Мортир 1 Мортирных бомб 35 Ядер светящих 61 Ракетных станков 3 Ракет 30 Щитов стальных 19 Мешков 100 Бомб ручных 383 Проволоки колючей 3 круга. Я внес свою запись от 5 апреля 1915 года для показа скудности наших оборонительных средств. 6-го, сегодня ночью, 9-й роты унтер-офицер Данилин и 13-й роты стрелок Кириллов поймали немца-разведчика 173-го германского полка Натана Юноса. 7-го прибыл из Владивостока капитан Александр Николаевич Соколов и привез посылку от Зины — умница. Начальник дивизии генерал Фольбаум приказал произвести командиру 1-й бригады генералу Триковскому поверку хозяйственной части полка со дня выхода в поход, а в других полках дивизии не было еще ни одной месячной поверки, т. е. с 1 ноября прошлого года… Прибыло 450 человек на пополнение полка. Мною принята такая система ввода пополнений в полк: роты пополнений держатся мною две недели при обозе 1-го разряда, где их обучают, после этого их посылают на ночные работы в окопы, где они приучаются к боевой обстановке в течение двух недель, и уже после этого вступают в строй рот боевой линии в резерв, а потом в окопы. 10-го, в 6 часов утра, расстреляны стрелки Паршин и Колосов за сдачу в плен, уговор других и за распространение немецких прокламаций. Немецкие аэропланы все время летают над нами. 14-го, в 1 час ночи, нас сменил с позиции 12-й полк, и мы опять в Червонной Ниве и в той же халупе. Сформированы учебные полковые команды и собраны при штабе дивизии. 15-го, в 6 часов вечера, все учебные команды были собраны на молебен около господского дома Червонной Нивы, и только что кончился молебен, как немцы обстреляли шрапнелями, и все разбежались. Убитых и раненых нет, но музыкальные трубы оказались пробиты. 16, 17, 18-го немцы усиленно обстреливают наши позиции от Сохачева до Гумина. К западу видны пожары. 18-го, в 10 часов, полк двинулся на позицию сменять 9-й полк. Я поместился в землянке в лесу. Слышен соловей, хотя кругом стрельба… А потом закуковала и кукушка. Немцы что-то молчат, только их аэропланы стараются прорваться к нам в тыл, но «зенитные» батареи им не дают ходу. Не могу не сказать из мира животных: из деревень, разрушенных и сожженных, оставшихся между нашими и немецкими линиями окопов, как-то д. Глинки, Гумино и другие, все кошки переселились в окопы, где солдаты их кормили; собаки же, несмотря на падающие снаряды и пули, остались среди развалин старых пепелищ. Как-то не было никакой стрельбы, и над д. Глинки появились два аиста, которые долго кружили над бывшей деревней, видимо, ища свою старую халупу, и, наконец, спустились и долго-долго ходили вокруг развалин… с криком поднялись и скрылись от людской злобы. 22-го немцы из окопов кричат, что ими взято 30 тысяч русских в плен, а через два часа пришла телеграмма о разбитии турецкого корпуса, и наши солдатишки кричали «ура!». 23-го, в 2 часа ночи, 10-й полк отошел в резерв в Червонну Ниву, его сменил в окопах 265-й пехотный Вышневолоцкий полк, но ненадолго — 24-го в 2 часа ночи приказано сменить 11-й полк. 25 апреля я со штабом полка поместились в землянки в Курдвановском лесу, на берегу лесного ручейка, около нашей землянки поют, не переставая, три соловья, в каких-нибудь 30–50 шагах, несмотря на трескотню ружейного огня, вдали кукует кукушка, пахнет черемухой, а люди как звери… нет, ошибся, как разбойники-душегубы смотрят из окопов друг на друга. В полку очутился доброволец — 15-летний юноша Костюрин из Смоленска, похожий скорее на барышню. Я против этих юных «добровольцев» — всякому овощу свое время, их время — учиться, а не воевать, пользы от них не вижу. Приказал, чтобы в полку никаких добровольцев не допускать [175]. 28-го в 67-й дивизии три роты переправились за р. Бауру, и их приняла в оборот немецкая артиллерия — немного вернулось обратно. В районе штаба полка целый птичий концерт: три соловья, иволги, малиновки, зяблики, и вдали кукушка… Сижу, слушаю и наслаждаюсь, пока жив. 1 мая, в 11 часов ночи, прибыл 12-й полк сменять 10-й полк, смена продолжалась до 3 часов ночи. Поднялась буря, мрачную картину видел я черное небо, вой ветра, зарево пожаров, бороздящие лучи прожекторов. Приехав в Червонну Ниву, мы заняли господский дом, так как штаб дивизии отошел в тыл, ибо немцы пристрелялись. Господский дом хороший, большой и удобный. Явился капитан Назаров, пропавший без вести еще в ноябре прошлого года при высадке на станции Скерневицы и попавший от воинского начальника в сумасшедший дом в г. Харькове, это какой-то феноменальный трус. Я его отправил во 2-й разряд обоза под надзор. 4 мая, в 9 часов утра, над нами пролетел огромный наш аэроплан «Илья Муромец» [176]; чтобы ему подняться на должную высоту, то надо в 20 верст подъему. 6-го, в 9 ч 45 мин вечера, 10-й полк выступил к д. Воля-Шидловская на смену 9-го полка. Штаб полка «условно» поместился в крайней полуразрушенной халупе деревни, но днем показываться нельзя — сейчас же обстреляют. Лошадей при штабе не держим. Немцы и мы стреляем мало, а поэтому тихо. 9-го, в 6 ч 30 мин вечера, вышел из штаба, а в д. Медвеницы сел на двуколку и поехал на заседание Георгиевской думы при штабе 5-го Сибирского армейского корпуса в господском доме Лазы, это в 25 верстах от нас. Остановился для осмотра и ночевки в 1-й разряд обоза, в д. Александрово. Хорошо поужинали, и уснул спокойно, не то что на позиции. 10-го, в 7 часов утра, выехал на экипаже из д. Александрово и в 9 часов утра был в Лазы, где явился командиру корпуса генералу Воронову. Заседание было открыто в 12 часов дня и кончилось в 12 часов ночи. Из 28 представленных удостоено 10. 1-й роте 7-го Сибирского саперного батальона присудили серебряный рожок [177]. Приехал в Александрово в 3 часа ночи. Проезжал мимо «Царской корчмы», в которой останавливался император Александр I в 1813 году. Лунная чудная ночь, ехали с полковником Вячеславом Витальевичем Ивашкевичем, служившим в 11-м полку три года тому назад, теперь же он был командиром 54-го Сибирского стрелкового, 2-й очереди, полка. Командир он был не то что я — порол солдат шомполами и пристреливал из револьвера. 11-е я провел в 1-м разряде обоза. Италия объявила войну Германо-Австрии. Всю ночь шли через д. Александрово войска по плану новой перегруппировки. |