Книга Угол атаки, страница 29 – Мария Воронова

Стюардесса подозвала Яна к сиденьям для инвалидов и пассажиров с детьми, где расположились пилоты, и объявила, что на борту врач.

– Товарищи, если у вас есть жалобы или вопросы, немедленно обращайтесь, – громко сказал Ян, глядя в глаза нахохлившимся пассажирам и понимая, что их спокойствие – штука обманчивая, сейчас им всем нехорошо и в ближайшее время будет только хуже. Какой бы ты ни был сильный и волевой, физиологию никто еще не отменял. Гормоны стресса обратно в надпочечники не засунешь, они должны отработать свою программу. И, в общем-то, для организма было бы полезнее, если бы они совершили марш-бросок до Пулкова, а не ехали в комфортабельном автобусе.

– Сейчас я попрошу вас разуться, – продолжал Ян, вспоминая, что вроде бы на курсе психологии, внимательно изучать которую он считал ниже своего хирургического достоинства, ему преподавали, что человека, перенесшего сильнейший шок, надо отвлекать простыми, понятными и полезными делами. – Снимите ботинки и носки и разотрите ступни вот этим.

С этими словами Ян достал из дипломата бутылку и протянул сидящим впереди пассажирам:

– Пожалуйста, растирайте и передайте по рядам, а потом укройте ноги куртками.

– Обалдел, медицина? – фыркнул жилистый летчик с обветренным лицом, чем-то похожий на Понятовского. – Растирать, ишь, придумал!

Пассажиры-мужчины засмеялись, стали цитировать фильм «Операция „Ы“», но дисциплинированно передавали бутылку, отлив немного себе на ладони.

Монашка положила пятки ребенка себе на колени и терла их с такой силой, будто хотела разжечь костер.

Ян тоже снял ботинки с носками, закатал промокшие обшлага брюк и подумал, что в таком виде он генералу вряд ли понравится.

Конечно, от простуды это вряд ли спасет, тем более что в аэропорту придется снова надевать мокрую обувь, но резкий запах коньяка прояснит голову и хоть немного снимет нервное напряжение. Понюхать что-то необычное при стрессе даже полезнее, чем выпить рюмку.

Милиционеры на своем «уазике» ехали впереди с сиреной, так что до аэропорта добрались, как показалось Яну, минут за пять.

Сотрудники аэропорта встретили их буквально как правительственную делегацию, хотели отвести в зал ожидания, но почти все пассажиры бросились к ряду междугородних телефонов.

Ян тоже ринулся звонить родителям, и только монашка вместе с пожилой парой пошли в зал. Наверное, у них не было близких, которые за них волнуются.

Спокойнее было бы поговорить с папой, но он ушел на работу, и, услышав в трубке мамин голос, Ян замялся, не зная, как поделикатнее объяснить человеку, что ты жив и здоров, если он и так в этом уверен.

Как мог осторожно подбирая слова, Ян сказал, что пришлось сесть в Ленинграде из-за плохой погоды, но с ним все в порядке.

– Но ты же успеешь к генералу?

– Постараюсь, – заверил Ян, думая: «Ох, не о том ты сейчас волнуешься, мама!»

– Если вдруг начнется волокита, не высиживай! Купи билет на ближайший самолет!

– Хорошо, мама.

– Даже пусть самый дорогой, не жадничай, деньги я тебе вышлю.

– Ладно.

– За любую цену, сынок! Когда решается твоя судьба, не время экономить.

Повесив трубку, Ян с любопытством огляделся. Он шесть лет прожил в Ленинграде, а побывать в аэропорту так и не довелось. Только когда ездил на экскурсию в Пушкин, видел издали легкое здание аэровокзала, известное в народе как «пять стаканов», и все.

Что ж, не такая старинная красота, как на Витебском вокзале, но тоже очень впечатляюще.

Вверху огромного табло вылетов часы показывали без двадцати три, а рейсов на Москву было заявлено аж пять, и ближайший через сорок минут. Очень может быть, что на нем найдется местечко, ведь сотрудники аэропорта, встречая их, обещали как можно скорее отправить несчастных пассажиров в пункт назначения.

Купив в киоске сухие носки, Ян вошел в зал, где женщина средних лет и того сурового вида, какой бывает только у билетных кассиров, разложив по столу бумаги, распределяла пассажиров по свободным местам.

– Давайте пропустим доктора, – вдруг сказала монашка, – он торопится.

Люди, обступившие стол, вдруг расступились:

– Конечно, доктор, идите!

Ян смутился:

– Ну что вы, не надо.

– Вы же говорили, что у вас очень важная встреча, – монашка легонько подтолкнула его к столу, – а нам лишний час погоды не сделает.

– Нет-нет, дамы вперед… Ой, то есть извините, сестра.

– Ничего страшного. – Она засмеялась.

– Проходите, доктор, проходите, – Пассажиры улыбались ему. Среди них были разные люди, но каждый имел больше прав улететь вперед него, молодого здорового мужика. И каждый же был готов пропустить его просто потому, что он торопится и ему нужнее. А в углу зала лежит настоящая гора из курток и пальто, которые люди сняли с себя, чтобы согреть терпящих бедствие.

Ян сглотнул, чувствуя, что еще немного, и напряжение выйдет с недостойными мужчины слезами.

– Товарищи, не волнуйтесь, я все равно уже опоздал, – сказал он хрипло, отступая в угол зала, – спешить некуда.

Устроившись на последнем ряду кресел, Ян переодел носки, но это не очень помогло. Ботинки мало того что были мокрыми, ледяными и склизкими, как несвежие покойники, так еще и вид приобрели примерно такой же. Про брюки и говорить нечего. Идеальные мамины стрелки исчезли, а к тому же он еще умудрился в автобусе прислониться к мазуту или к чему-то подобному, и на штанине остался длинный черный след. Показываться в таком виде генералу может только мазохист или самоубийца.

Кто-то предложил обменяться телефонами. Ян немедленно записал координаты старушки и для конспирации той самой пожилой пары, которой было некому звонить. Хотел взять еще номер мальчика, но того сотрудники аэропорта уже увели в самолет, чтобы доставить матери до того, как та начнет волноваться по-настоящему. Сам Ян тоже оставил телефон вахты общежития, сказал суровой женщине-кассиру, что никуда не полетит, потому что уже дома, попрощался с товарищами по несчастью и направился к выходу.

Около телефонов было пусто, и Ян, встав под смешную пластиковую полусферу, бывшую здесь вместо полноценной будки и наводившую не на самые приличные ассоциации, бросил в прорезь автомата пятнадцатикопеечную монетку и набрал номер Григория Семеновича, который папа заставил его выучить наизусть и который, как ни странно, после всех потрясений не выветрился у него из головы.

Трубку взял сам генерал.

– Ян? Ну где ты, мы тебя уже ждем, – сказал он весело.

– Извините, пожалуйста, но у меня не получится сегодня к вам приехать.

– Что такое?

– Прилетел немножко не туда. – Ян понимал, что говорит, как пьяный, но ничего не мог с собой поделать, – на запасной аэродром.