Книга Не верь, не бойся, не проси, страница 14 – Морвейн Ветер

– Я сама всё сварю. На двоих. Особенно, если ты купишь мне нормальные продукты.

– Нормальные? Тебя чем-то сосиски не устраивают?

Янка подняла бровь. При виде искреннего недоумения на лице «хозяина» ей стало смешно.

– Мясо, Яр. Картошка. Рис. То, что готовят, а не то, что жрут впопыхах.

Яр обиженно отвернулся, но угрозы на его лице Янка не заметила.

– Список напиши, – буркнул он. На следующий день ели мясное рагу. Яр выскребал с тарелки остатки подливки, а Янка поглядывала на него исподлобья и старалась сдержать улыбку.

– Есть от меня толк? – спросила она, подходя к Яру сбоку и обнимая будто невзначай. Яр сначала не отреагировал. Потом, как показалось Яне, прижался к ней плотней, так что захватило дух. А в следующую секунду сделал то, чего Янка никак не ожидала – поймал её руку и поднёс к губам.

Яне показалось, что у неё вот-вот подкосятся ноги. Она хотела было тут же обнять Яра сильней и расцеловать, но тот мгновенно отодвинулся и чуть оттолкнул её, давая понять, что нежности закончены.

– Если можешь стоять, посуду помой.

И хотя Яр так и не сказал даже самого простого «спасибо», список с тех пор составлялся регулярно, и продукты по нему бесшумно поступали в холодильник, так же незаметно превращаясь затем в отбивные, жаркое и мясное рагу.

Иногда Яр приносил что-то самочинно, и тогда сумка сначала показывалась Яне, как сейчас, чтобы та сказала, покупать это в следующий раз или нет.

Янка расстегнула молнию и заглянула внутрь, но вместо замороженных грибов или куриных окорочков увидела фабричные пакеты с одеждой, сложенные, правда, кое-как.

Она подняла глаза и в недоумении посмотрела на Яра.

– Ты шмотки просила, – пояснил тот. —Надень, погляжу. – И включил свет.

Янка вытащила пакет и надорвала край. Извлекла оттуда джемпер и посмотрела на свет. У самого ворота красовалась бирочка «Calvin Klein».

Как ни старалась Янка отыскать подвох, но так и не нашла ничего, выдающего китайский товарпром. Она отлично знала, какой на ощупь должна быть дорогая ткань, а эта была той самой, с шёлковой нитью, делавшей джемпер невесомым, как крыло бабочки.

– Ты надевать будешь или нет? – вырвал её из транса голос Яра, немного раздражённый, но скорее насмешливый.

Янка торопливо кивнула и, сбросив собственный грубый свитер, надела новый. Встала, осмотрела себя в зеркале со всех сторон. Затем, даже не взглянув на Яра, погрузила руку обратно в сумку и принялась вытаскивать пакеты один за другим. Нашла джинсы и, сбросив свои собственные, давно уже порванные в нескольких местах, натянула новые. Джинсы сели как влитые.

– Как угадал? – спросила она, поворачиваясь перед зеркалом.

– На ощупь показал.

Янка резко развернулась, пытаясь понять, шутит Яр или нет. Тот держал руки так, как если бы удерживал Янку за бёдра. К щекам мгновенно прилила кровь, когда Янка представила эти объяснения с продавцом.

– Ты сказал, что это для твоей шлюхи? – поинтересовалась она ехидно.

– Конечно. Покажи ещё.

Янка не ответила, решив, что подробности знать не хочет. Скинула джемпер и принялась мерить всё подряд, надевая по три вещи сразу – платья, футболки, ещё джинсы, кожаную демисезонную куртку и кроссовки. Всё – дорогих европейских фирм.

В конце концов, она замерла, рассматривая в зеркале последний комплект – свободную майку цвета хаки из мягкой тонкой ткани и хлопковые летние брюки. Яне нравилось. Её будто отпустила судорога, давившая грудь с тех самых пор, как она потеряла всё. Она не хотела говорить об этом Яру, потому что в словах не было проку, но сама жизнь, которую она вела теперь, давила не меньше, чем стены малюсенькой комнатки. Битые чашки, водка в холодильнике, протёртые обои – всё, чего Яр, казалось, не замечал вовсе. И эта ткань, льнувшая к коже, сейчас заставляла Янку чувствовать себя так, будто с груди сняли тугой бинт – становилось легче дышать.

Яр подошёл к ней сзади и скользнул руками по бокам. Янка продолжала смотреть в зеркало, на их общее отражение, и ей показалось, что Яр наслаждается этим ощущением так же, как и она сама.

А в следующую секунду Яр поддел майку и рванул вверх, рискуя порвать, так что Янка едва успела поднять руки, позволяя дорогой вещице соскользнуть с неё и упасть на пол.

– А всё-таки без неё лучше, – сообщил он, сдёргивая с Янки брюки и прижимая к себе её обнажённое тело.

Яр коротко огладил её грудь, а затем толкнул Янку на кровать, в ворох разбросанных вещей.

Янка непроизвольно сжалась, почувствовав, как прижимается к промежности головка члена, и взвыла, когда Яр вошёл внутрь.

Яр, как всегда, задвигался быстро, методично вбиваясь в Янку и не думая ей помогать. Янка стояла, согнувшись и впившись ногтями в ладони, стараясь сосредоточиться на чём-нибудь постороннем – хоть бы и на мелькавшей перед глазами бирочке Calvin Klein.

А потом Яр резко выпустил её и, тут же перехватив за плечи, перевернул. Сунул в губы член, и Яне стало страшно, что повторится то, что случилось на Новый год. Она всё же открыла рот, зная, что с Яром лучше не спорить, и на язык брызнула солёная жидкость. Впервые Янка почувствовала вкус спермы. Было неприятно – не столько от самого вкуса (он оказался вполне обычным), сколько от того, что её рот используют таким образом.

Яр отодвинул в сторону разбросанные шмотки и лёг на кровать.

Янка сидела какое-то время, глядя перед собой и стараясь не дрожать.

– Яр… – Она запнулась, не зная, как подобрать слова, чтобы их услышали. – Яр, пожалуйста, я не хочу так.

– Как – так?

Янка закрыла глаза и глубоко вдохнула. «Как со шлюхой», – билось в мозгу, но вместо этого она сказала:

– Мне неприятно, когда ты берёшь меня так. Может быть, я что-то делаю неправильно? – Она внимательно посмотрела Яру в глаза.

– Может быть, – сказал тот, протянул руку и коснулся её запястья, а затем потянул на себя и заставил лечь рядом.

Яр обнял её, всего на секунду, и дрожь усилилась, потому что Янка не знала, чего теперь ждать.

Рука Яра прошлась по её груди – шершавая, но неожиданно осторожная. Скользнула к животу. Янка зажмурилась от страха.

– Смотри мне в глаза, – приказал Яр. Янка тут же выполнила приказ.

Пальцы Яра задвигались – медленно, то и дело меняя силу нажима, будто их хозяин подбирал ритм. Этого было мало, и Янка протянула руку, касаясь тела Яра так, как хотела уже давно. Поглаживая и изучая.

– Научи меня, – прошептала она. Яр кивнул и остановил руку. Янка закусила губу, чтобы не взвыть от разочарования, и во взгляде её появилась мольба.

– Давай сама, – шепнул Яр, почти касаясь дыханием её щеки, и Янка двинула бёдрами навстречу. Вцепилась пальцами в плечи Яра, толкаясь всё сильней, и, наконец, прогнулась, отдаваясь всполоху удовольствия.