Книга Рыжая, страница 91 – Ана Ховская

– У тебя ведь все получится?– спросила я, касаясь его лица рукой.– Только действовать надо быстро, чтобы шрамов не осталось…

Пол оживился, поднялся и огляделся вокруг. В его глазах я увидела готовность сделать все, что только от него зависит, и это ободрило.

– Я дам тебе новое лицо! Ты будешь красивой, обещаю!– заявил он.

– Ты меня не разлюбишь?– заплакала я, морщась от боли.

– Любимая, замолчи… Просто успокойся…

Пол быстро переоделся в операционный костюм, взял сканер и провел диагностику.

– Я правда буду красивой?– спросила я, когда он на минуту задумался над диагностическим визором.

– Лучше прежней!– тут же вернулся Пол и улыбнулся.– Ожог не задел глубокие слои кожи, я все уберу. Заживать будет долго, но все будет чудесно! Обещаю!

– А мой голос восстановится?

– Я очень постараюсь, Саша…

– Я тебе верю,– прошептала я и крепко сжала его пальцы.

– Я люблю тебя… Закрывай глаза и ничего не бойся…

Он быстро ввел релаксант, и я уронила голову на кушетку в отчаянной надежде, что правильно рассчитала дозу аллергена…

* * *

На некоторое время я исчезла для команды. По моей просьбе Пол не распространялся, почему мне необходимо побыть вдалеке от всех, предупредил, чтобы сторонились всех цветущих растений. Данир несколько раз пытался прийти, но я никого не хотела видеть.

Через пару дней после удаления последствий ожога, Пол приступил к восстановительной пластике. Он прорабатывал мое лицо кропотливо и с любовью. Сначала были две операции, потом период заживления, затем еще одна, и еще… Связки тоже удалось восстановить, но Пол предупредил, что голос, возможно, немного изменится.

Процесс заживления шел быстро, как и всегда. Этому способствовали и лоянские методы, которые предложили местные врачи. Тревога накатывала волнами, вдруг ничего не получится и я останусь уродиной, какой меня считали в детстве. Но Пол выглядел спокойным и даже довольным результатами.

До полного заживления я отказывалась смотреть в зеркало – просто не подходила к нему – доверилась любящему мужчине. Но когда операции были закончены, прошло еще несколько тяжелых восстановительных дней, Пол попросил меня не бояться и взглянуть на себя.

Я поднялась с кушетки. Пол снял защитную гелевую маску и, внимательно осмотрев меня, коснулся губами подбородка, а потом медленно проложил дорожку из поцелуев от шеи к виску.

Мурашки разнеслись по всему телу и заставили дрожать в нетерпении. Я открыла глаза и крепко ухватилась за руку Пола.

– Вот и все,– спокойно проговорил он и замер в любовании мной.

– Боюсь смотреть,– впервые заговорила я, а услышав свой голос, приятно удивилась: он был на пару тонов ниже и с легкой хрипотцой.

– Голос еще немного восстановится,– виновато сдвинул брови Пол.

– Мне нравится,– тут же ответила я, ощупывая горло.– Я красивая?

– Ты невероятная, Саша!

Пол положил ладони на плечи и медленно повернул меня к зеркалу. Я зажмурилась, но когда он поцеловал в макушку, широко раскрыла глаза.

На меня смотрело такое незнакомое и знакомое лицо. Я сглотнула, привыкая к своему виду, и приблизилась к отражению.

Теперь я выглядела иначе: чуть вздернутый носик, слегка изменилась форма губ – они стали полнее, их линия напомнила губы хомони, а их женщины славились красотой; скулы менее острые; глаза чуть изменили разрез – теперь меньше и аккуратнее; брови тоже изменили изгиб. И мне было не двадцать, а как минимум двадцать пять. Наложив косметику и отрастив волосы, буду выглядеть на все тридцать.

– Это ты невероятный, Пол!– оглянулась я и быстро обняла его.

«Жаль, что я не могу оставить тебя себе… Я не могу распоряжаться твоей судьбой, Пол, а мою ты не примешь… Но я всегда буду помнить о тебе…»– с тоской подумала я.

– У тебя красивые волосы… Мне всегда нравились,– сказал Пол, ласково гладя меня по голове.

– Ты сделал меня совершенной!– улыбнулась я и положила подбородок ему на грудь.

– Я бы ничего не менял совсем,– грустно улыбнулся он и поцеловал в нос.– Но теперь нужно походить в гелевой маске, чтобы внутренние швы зажили. А верхний слой кожи очень чувствительный сейчас ко всякому воздействию. В округе много разной пыльцы, ультрафиолет… Нельзя рисковать…

Он мягко коснулся моих губ. Я терпеливо поморщилась: его нежности все усложняли. А мне нельзя привязываться больше, чем уже есть. Но решила сделать это в последний раз.

– Целоваться мне нельзя, но все остальное…– прошептала я и спустила с плеч свою пижаму.

* * *

Наступил день, когда я смогла выйти ко всем из стерильного модуля в непрозрачной маске, облегающей все лицо.

– Наконец-то!– облегченно вздохнула Каллиста.– Я уж думала, с тобой совсем все плохо…

– Как была красоткой, так и осталась,– по-дружески обнял меня за плечи Атамус.

– Это маска, дуралей,– проворчала Ружена.

– Ничего не повредила?– как заботливый отец, осмотрел меня с головы до ног Данир.

– Со мной все хорошо,– попыталась улыбнуться я, но маска немного мешала.

– Неужели все?– язвительно заметила Ружена.– Я думала, Пол не вернется к работе никогда.

Пол недовольно покосился на коллегу и повел меня к общему столу, будто я немощная.

– Пол, спасибо, но я здорова,– вежливо намекнула я и отстранилась от его руки.

– Он за всеми так ухаживает, правда, Пол?– усмехнулась Ружена.

Но он больше не обратил на нее внимания, как и все остальные, они сразу начали расспрашивать, что со мной было и как я это пережила.

– Не напоминайте!– с протестом затрясла руками я.– Лучше расскажите, как вы тут без меня? Как исследования? Я, наверное, столько пропустила?

– Это Пол многое пропустил,– вставила Ружена.– Неужели ей было так плохо, что ты девятнадцать дней просиживал с ней по полдня?

– Угомонись, Руж!– прогремел голос Данира, что даже я вздрогнула.

Та возмущенно отстранилась от стола и с непримиримым выражением лица уткнулась в свой визор.

Каллиста отмахнулась от коллеги и стала коротко перечислять, что было сделано, а в конце добавила, что нашла мое завершенное исследование и отправила вместе со всеми отчетами в альянс.

– Простите,– виновато опустила глаза я,– совсем вылетело из головы сказать об этом. Я сделала это в ночь перед тем, как…

Покрутив пальцем перед собой и, не найдя слов, я махнула рукой, подперла подбородок и стала ковырять ложкой сердцевину фрукта.

– Не расстраивайся,– поддержал Пол.– А знаешь, твой день рождения, похоже, будем праздновать на Лояне.