Книга Артефаки. Часть 1, страница 49 – Анастасия Вернер

— Ты мой самый упёртый стажёр. Как я могу не ориентироваться на твоё мнение?

Я польщённо улыбнулась кончиками губ — едва-едва.

— Это в хорошем смысле, или ты меня опять ругаешь?

Эван хмыкнул и сменил позу, выпрямился, упёрся локтями в поверхность стола.

— В хорошем. И я ругаю тебя не чаще, чем остальных. — Потом он подумал и нахмурился: — И вообще-то я никого не ругаю, воспитательные работы не входят в мои обязанности.

— Заметно, — грустно вздохнула я, — от тебя ничего кроме «молодец» и не дождёшься.

— А что ещё ты хочешь услышать?

— Например, «Эрин, ты лучший стажёр на всём потоке, у тебя всё обязательно получится».

— Ты не лучшая, — руководитель насмешливо спустил меня с небес на землю, — у тебя есть опасный конкурент, с которым вы движетесь нога в ногу. Сама знаешь, кто.

Фамилия начинается на «ю», а заканчивается на «придурок»? Да, знаю одного такого.

— Это жестоко, — окончательно скисла я.

— Чем же?

— Тем, что он вообще на этой стажировке. У него есть свой отец. У его отца своя фирма. Я не понимаю, почему он с нами. Со… мной.

Эван кивнул, словно понимал мои чувства, и «щадяще» перевёл тему:

— Давно хотел спросить, какие между тобой и Шэйном отношения?

Настоящий талантище по части смены темы.

— Чего?!

— Вы вроде хорошо общаетесь.

— Докатились. — Я чуть не рухнула. — Теперь мне в парни ещё и мажорчика приписывают.

— Мажорчика? — Эван удивился, осмыслил, покачал головой. — Ты плохо знаешь Шэйна. Он далеко не мажор.

— Раз вы так близки друг с другом, можете встречаться, — поспешила перевести стрелки.

Повисла пауза.

Доходило туго.

Мы оба улыбнулись. Он по-доброму, очень мило, расслаблено. Меня ситуация несколько смущала, поэтому моя улыбка была сконфуженной. И перекошенной.

— Шэйн весёлый парень, — панически боясь долгих пауз, затараторила я, — но он любит демонстрировать своё эго. Ты бы видел, как он распинался про своих подружек.

— Парни любят так делать, — пожал плечами Эван.

— А ещё он вечно пытается унизить Уоша.

— Уош во многом и сам виноват, — Эван опять пожал плечами.

Я стиснула кулаки, будто пыталась раздавить мерзкого мажора.

— И он хвастается тем, как тесно вы с ним общаетесь.

— Он так сказал?

— Да, — кивнула, поняв, что смогла нащупать верный путь. — Он говорит, что вы болтаете в личке. Со смайликами.

Эван… пожал плечами.

— С виду он «ленивый богатенький сынок», но на деле очень упорный и отлично справляется. И язык у него подвешен. Правда, иногда это играет против него. Шэйн любит… как бы покультурнее выразиться… приврать. Так ему хочется показать, что у него всё схвачено.

— Отличный способ. В эту тусовку он явно впишется, — зло пробормотала я.

— Впервые вижу девушку, которой тут не нравится, — в его словах отчётливо проскользнул привкус разочарования.

Это только сильнее разозлило.

— Я привыкла общаться с другими людьми, вот и всё. Об элите давно рассказали все журналы, я была готова к этому. Но мне казалось, что это стоит того, чтобы побывать на заключении сделки.

— Проекты срываются, ты же понимаешь?

— Да, понимаю, — кивнула и уставилась в пол. Этот день окончательно перестал радовать.

Наверное, что-то отразилось на моём лице, что заставило младшего партнёра осторожно спросить:

— Ты считаешь меня плохим руководителем?

Я озадаченно подняла глаза. Эван был серьёзен, смотрел пристально и ждал, что я могу сказать.

— Мы все очень тебе благодарны за то, что ты достал нам приглашения на «Золотой стиль». Другие младшие партнёры не уделяют столько внимания своим стажёрам, — проговорила я, тщательно подбирая слова.

— Это не ответ.

— Ты хороший, — вздохнула и, прежде чем он расслабился, добавила: — Но я не думала, что ты так быстро сдашься.

— Прости?

Я поколебалась секунду, пытаясь понять, уместно ли говорить такие вещи, когда человек значительно тебя старше, и к тому же, условно говоря — твоё начальство, но всё же решилась продолжить:

— Не понимаю людей, которые придумывают разные причины, лишь бы ничего не делать. Просто я привыкла выжимать из себя всё, чтобы потом никто не мог мне сказать, что я слабая, что я сдалась. Знаешь, я ведь могла придумать тысячи отговорок, почему у меня не получилось сделать тех клиентов, но вместо этого всю ночь просидела в обнимку с компьютером. Я упала с поезда, когда ехала в «Берлингер», и могла бы спокойно пойти в больницу, но вместо этого пошла к тебе.

Эван долго смотрел на меня и молчал. Его лицо стало непроницаемым. Я огорошено глядела на него, ожидая приговора, и неожиданно для себя заметила, что глаза у него цвета зелёного чая — мутноватые, но светлые.

— Что ж, спасибо за честность.

Он взял видеофон, стакан с напитком и поднялся.

Моё сердце ухнуло в пятки. Эрин! Ну что же ты за дура?! Кто тебя тянул за язык?!

Я в панике посмотрела на его рельефную спину, при мигании фиолетовых огоньков особенно бледную, и уже хотела вскочить следом, чтобы извиниться. Но поняла, что не поможет. Я выложила всё, как на духу, намекнув, что Эван — слабак, и ему со мной не сравниться.

Как это можно оправдать?! Да никак. Я поступила невероятно глупо.

Нет, нужно срочно всё исправить. Нельзя дать ему переварить эту мысль, разозлиться, а потом принять решение, что такие выскочки, как я, ему не подходят.

Подорвалась со своего места, бросилась вслед за руководителем. Эван не успел далеко уйти, пристроился у бара, вроде бы заказал выпивку.

— Я не хотела, — выдохнула, подойдя к нему вплотную с правого плеча. Если он захочет сбежать — схвачу и не отпущу. — Раз сделка сорвалась, значит, сорвалась. Тут никто ничего не может сделать.

Эван лениво повернул голову в мою сторону. Его взгляд первые несколько секунд был обращён к моему лицу, потом нет.

— Ты очень хороший руководитель, это у меня вечно какие-то проблемы, и мои слова вообще не должны ничего значить. Мне же двадцать лет! Зачем меня слушать?! — Раз уж он и так смотрел, я постаралась принять позу пособлазнительней. Если сработает — отлично. Лишь бы обижаться перестал.

— Тебе что-нибудь заказать? — спокойно спросил он.

— А?

— Да, ты права. Лучше тебе не пить, — кивнул сам себе.

Взял новый бокал, судя по тёмной жидкости в нём — виски, повернулся, намереваясь уйти.