Книга Замок на двоих. Пряха короля эльфов, страница 29 – Александра Черчень

После чего меня неожиданно и бесцеремонно схватили в охапку и устремились к окну. Я только и успела, что зажмуриться, понимая, что сейчас врежусь головой в стекло — ибо сказочно бесцеремонный дипломат тащил меня едва ли не под мышкой! И вдруг вспомнила, что вообще-то никакого окна здесь на самом деле и нет, как, кстати, и каменной стены! Красивенькие деревянные панели ведь были…

Но ни стекла, ни камня, ни дерева моя голова, по счастью, не ощутила. Легкое сопротивление воздуха, словно навстречу задул сильный ветер — возможно, все тот же волшебный, что чуть не снес меня с подоконника всего лишь несколько минут назад.

Открыв глаза, я поняла, что стою посередине небольшой круглой комнаты, больше всего похожей на гнездо. Очень комфортное, богато обустроенное гнездо какого-нибудь птичьего аристократа! Разве что книжные стеллажи, полностью закрывшие стены, портили это впечатление. А так — несколько пуфиков, низкая широкая кушетка, застеленная пушистым пледом, разбросанные везде подушки… Правда, все цвета чисто мужские — в основном, оттенки коричневого.

Видимо, из-за столь домашнего, уютного дизайна я ничуть не испугалась.

— Вы меня похитили? — спросила спокойно.

— Ну что вы, моя леди! Просто мне действительно необходимо с вами поговорить. Потом я верну вас обратно в целости и сохранности. Дело в том, что никто не должен слышать нашей беседы! А тем более прерывать ее. Будьте моей гостьей!

— Запоздалое приглашение… — пробормотала я.

— Мне нет прощения! — подхватил Филидэль. — Да что там, я и сам себе никогда не прощу такого обращения с прелестной хризантемой…

Другие цветуи в словарном запасе кончились?

— Остановитесь! Я уже поняла, что вы большой знаток ботаники!

— Хорошо, — кивнул посол, слегка усмехнувшись. — Тогда к делу. Присаживайтесь.

Я опустилась на пуфик, пододвинутый для меня к маленькому столику, и на столике тут же возникла фарфоровая чашечка тончайшей работы.

Вроде бы кофе. И вроде бы посол Благого Двора не должен вот так вот просто меня отравить… Это как минимум чревато политическими осложнениями, верно? Но — как факт! — принимать пищу из рук фейри нельзя, дипломат он там или кто.

С другой стороны, чего мне уже бояться?

— Вы не рискуете? — спросила я, беря чашечку в руки.

— Немного, — кивнул посол. — Совсем скоро вас начнут искать, милая Элла, и нам следует поторопиться.

Кофе имел странный, но приятный привкус. Я пила его крохотными глоточками, пытаясь уложить в мозгах ситуацию. Не поддающуюся никакой логике, на самом деле. Или я чего-то не знаю? То есть да, конечно, не знаю, но как-то, видимо, слишком много… А уж то, что услышала дальше, просто ни в какие рамки не лезло.

— Как я уже сказал, трепетной фиалке не место на темной половине волшебной страны. Вы, моя леди, слишком светлы для нее. А потому я делаю вам тайное, но совершенно официальное предложение: войти в число подданных Благого Двора. И сразу обрисую главное достоинство этого предложения: я делаю его с соизволения и одобрения самого… Оберона!

Имя своего короля Филидэль произнёс шёпотом и даже оглядевшись.

— Нас могут подслушивать? — поинтересовалась я. В полный голос, потому что происходящее казалось мне дурацким сном.

Но ведь вряд ли это так! Ели бы уж я бродила во сне — так по покоям его величества Кэйворрейна, охваченная безумной страстью!

— Нет, нас не могут подслушивать, — уверенно ответил дивный. — Мои апартаменты даже здесь являются территорией Благого Двора, и, поверьте…

— Тогда почему вы шепчете?

— Я прошептал лишь имя, — улыбнулся он. — Оно слишком известно, чтобы не быть услышанным даже на задворках миров. Имя нашего короля несёт в себе магию, моя леди! Видите ли, это у зимних правители последнее время менялись словно перчатки на дамских ручках. Двести-триста лет — и извольте, новый король! Что же до его светлейшего Летнего величества — думаю, он и сам сбился со счета тысячелетий, видевших корону на его голове… У Благого Двора никогда не было другого короля! А Неблагие… ну на то они Неблагие, чтобы жить в вечной смуте.

— Насколько я знаю, это вина королевы Мэб.

Филидэль вскинул брови.

— О, вам известна эта печальная история? В какой-то мере да, виновата она. Но Зимний двор мог бы и не терпеть такого положения дел. — Он пожал плечами. — Как говорится, каждый народ заслуживает своего правителя… Но вернемся к нашим единорогам. То есть к животрепещущей теме. Вы согласны?

Я поставила чашку на стол и с большим интересом спросила:

— А что, Благому двору наплевать на проблемы с мирозданием?

— В каком смысле? — удивился посол.

— В самом прямом. Я же пряха.

— Ах, это! Отчего же наплевать… Но как раз здесь я не вижу препятствий. Его величество Кэйворрейн призовет себе другую.

Молча глядя на безмятежное лицо дивного, я пыталась сообразить, кто здесь дурак. Поскольку страшно умный и хитрый посол-дипломат-высший-лорд быть идиотом не может по определению, значит — я.

— Да, но… — начала я, тщательно подбирая слова. — У меня с его величеством договор на семь лет, и, насколько мне известно, расторгнуть его невозможно. Или это не так?

Благой покачал головой и состроил такую гримасу, что я ощутила себя даже не наивной дурочкой — а полной, законченной… человечкой!

— Вас обманули не солгав, мой хрупкий и невинный бутон. Конечно же, возможно. И я вовсе не голословен — прецеденты имеются. Не так уж и давно, когда лорд Кэйворрейн еще не имел полноты королевской власти, он совершил сделку, обменяв одну из своих прях на… Впрочем, неважно, на что.

Очень, очень любопытная и своевременная информация…

— И? Вы тоже хотите предложить ему обмен?

— Н-не совсем так… Хотя возможен и такой вариант. Но это не должно волновать вас, милая Элла! От вас нужно лишь согласие, а нюансы будут улажены без вашего участия.

— Ну предположим, — кивнула я. — И что же я буду с этого иметь?

— Мне нравится ваш подход! — восхищенно заявил Филидэль. — Но для начала попробуем оценить положение, в котором вы, моя роза, пребываете на данный момент. М-м-м? Вы практически заперты в тесной комнатке, вынуждены исполнять не слишком приятные обязанности, отдавать собственную кровь… И при этом подвергаетесь, простите за прямоту, оскорблениям, терпите незаслуженные обиды и даже, позволю себе быть откровенным, унижения. Не так ли?

Я скрестила руки на груди — да, банальный защитный жест! — и посмотрела сильно осведомленному Благому в глаза. Прозрачно-чистые и искренние, цвета дождливого дня.

— А вы мне предоставите гораздо более приемлемые условия, да?

— Разумеется! — развёл он руками. — А кроме того мы предоставим вам совершенно иное отношение! Можно сказать, почёт и…