Книга Чудовище для проклятой, страница 40 – Мария Вельская

Поднималась на одной гордости. Чужие глаза задумчиво щурились.

— Ваше величество… — попытка отвесить поклон и вымораживающее:

— Что вы здесь делаете, Марра? Вы не знаете о том, что зал Суда убивает таких, как вы?

Удивленный шепот за спиной.

— Чаэварре?

— Ещё живая, не может быть!

— Что произошло?

Властный жест рукой заставляет всех замолчать.

Тяжелый взгляд пригвождает к месту. Если бы я боролась за себя, отступила бы, осознала бы себя виновной — непонятно, впрочем, в чем.

Но Леаррен за моей спиной беспокойно завозился, снова пытаясь подняться, и этим привлек к себе внимание.

Я не увидела — ощутила всем телом направленный удар. И следующий шаг, когда я скользнула вправо, был поступком, обдуманным со всех сторон.

Я закрыла того, кто стал мне ближе родного брата, собой. Даже глаза зажмурила — умирать столь негероически уже входило в привычку.

Тишина. Отборная ругань на заднем плане вряд ли могла принадлежать выходцам с того света. Так же, как и едва слышные невесомые шаги. Да что ж никак не умрётся-то спокойно!

Жесткие пальцы с силой ухватили за подбородок.

— Если у тебя есть смелость вставать на моем пути и защищать преступника, так имей же смелость отвечать за свои решения, Так легко — в смерть — ты точно от меня не уйдешь… Кар-ра… — тихий шепот почти на ухо.

Этот тон. И — на контрасте — все тот же совершенный ледяной лик.

Вот только в разных глазах впервые за долгое время снова мелькнул неприкрытый интерес.

— Не убивайте Леаррена, Повелитель! — этот дрожащий срывающийся голос — мой? — Он не виновен! А, если и виновен, то не до смертного приговора!

— Ты готова в этом поклясться своей жизнью? Готова встать передо мной на колени и умолять за него? — непонятный взгляд. Непонятный тон.

Когда все это стало настолько личным?

Как будто больше никого здесь нет. Как будто этот разговор — прелюдия к чему-то иному. Хочет унизить? Растоптать? Показать мне мою глупость?

Я одернула юбку, склонив голову, и уже начала опускаться вниз, готовая встать на колени, когда жесткая рука перехватила под талию.

Он пах сейчас морозом. Свежим, ветреным, с иголочками льда.

Вот только мороза с меня было достаточно. Тело слабело, перед глазами плясали круги. Если бы Асторшиэр не держал — уже бы упала.

Мгновение молчания. Этого достаточно, чтобы он принял решение.

— Исхиль, Леаррена в камеру для особых гостей. Антимагические оковы. Искупать, накормить, подлечить, — короткий приказ.

Темноволосый важный незнакомец меняется в лице. Всего на миг — но я с удивлением замечает исказившую его лицо ненависть. Однако, он умен. Даже слишком. Он вежливо и коротко кивает головой одному из безликих, и тот шагает вперед, бесцеремонно подхватывая рывком Леаррена под подмышки, а потом — как тюк переваливая его на плечо.

— Иргин, нэру Марру доставить в её покои. Пригласите целителя. Я буду позже. Лорд, задержитесь, — приказ злому брюнету.

На меня он словно бы и не смотрел. Но я чувствовала всем телом чужую мощную силу, которая обволакивала, успокаивала, словно подмораживая чувства и заставляя расслабиться.

До комнаты меня доставили на ручках и порталом.

Жарко натопленный магический камин, теплые одеяла, ароматный ягодный чай.

И запоздалая дрожь, затаенный ужас от собственной смелости, мешающийся с удовлетворением. Снимут дурную голову — и все, прощай, несостоявшийся специалист по клыкасто-хвостатым.

Было жарко. Так, что семь потов сошло.

Целитель — высокий, сухопарый маг лет сорока на вид смерил неодобрительным взглядом, пробормотал что-то про слишком инициативных и велел отлеживаться.

Никаких особых манипуляций от него я не дождалась, как и лекарств, так что… оставалось надеяться, что собственный организм знает лучше, что именно делать.

Как и кинувшееся обниматься зверье.

Бедняга Вейши скулил, фырчал, пускал дым из ноздрей, порвал когтями покрывало, но добрался до любимой хозяйки.

И как отказать этим большим умильным глазкам? Этому чешуйчатому наглому тельцу? Этим противным крылышкам и хвосту?

— Иди сюда, — прохрипела, подгребая родное Воплощение поближе, — попа чешуйчатая.

Стало вдруг странно легче. Даже задышалось спокойнее. У чаэварре бы такого никогда не было. Да что там — чаэварре бы сегодня погибла! Рассыпалась бы прахом, или обернулась иссохшей мумией. Нет, об утрате этой силы я ни капельки не жалела. Леаррен казался каким-то до боли родным. Близким, теплым. Бросить его умирать — себя предать.

Нет, я точно осознавала — несмотря на то, что мужчина, даже смертельно израненный, был красив, в нем чувствовалась и порода, и внутренний стержень, и терпение, и забота — он не вызывал желания близости. Приятного флирта. Не говоря уж о чем-то большем.

Проклятье, демоновы портянки, надо было дожить до такого возраста и воплотиться в этом сумасшедшем мире, чтобы осознать — в любви мне снова не везет. Потому что единственный мужчина, который привлек внимание, холоден, как айсберг.

— А я ведь предупреждал, чтобы вы никуда не лезли. Мне казалось, что мы друг друга поняли. Как вы вообще смогли попасть в закрытый Зал Суда во время казни? Кто вас туда провел? — а вот и кара для Кары. Только и остается сил, что на дешевый юмор.

Бездна подери, каким бы ни был Повелитель анорров, он все-таки умный мужчина. И даже по-своему благородный. Убьет, но не солжет. Кажется, такой подход я начинала ценить.

Я подняла голову — и столкнулась взглядом с синим глазом. Зрачок в нем вытянулся в узкую щель. Однако, выглядел Высший все так же невозмутимо и спокойно. Черный с синим полувоенный мундир прекрасно оттенял рассыпанные по плечам пепельные волосы. Красив. Красотой не кукольной, но изящной, неуловимо отличающей анорров от других рас.

Не любуйся, глупая, потом больнее будет.

Я вскинула голову, смотря снизу вверх. Тело по-прежнему было налито свинцовой тяжестью, но становилось легче с каждым тактом.

— Мой Повелитель, возводить поклеп, особенно, тот, который я едва ли докажу, не в моих правилах…

Чужие глаза угрожающе сощурились, и я поспешно продолжила.

— Но, учитывая происходящее, думаю, я должна объясниться полностью, — голос чуть сел. Миг — и передо мной завис стакан с водой. Руки слушались плохо, но отхлебнуть все-таки удалось. Не хотелось, чтобы на меня смотрели с подозрением, — ко мне подошел юноша, молоденький служащий в униформе дворцовых, и сказал, что меня уже ждут…

Я рассказывала не быстро, делая небольшие паузы, чтобы отдышаться, и ловя на себе внимательные взгляды мужчины. Ещё внимательнее он смотрел только на урчащего ящера. Я рассказала обо всем, включая стычки с ядовитыми девами, и поделилась своими подозрениями. Что-что, а играть в поддавки с ними и покрывать чужую глупость я не намерена. Это не та тайна, которую стоит уносить в могилу. Впрочем, свои ошибки тоже признала честно — слишком сложно ещё было привыкнуть к жизни на новом месте и сориентироваться в “подводных” течениях интриг знати.