Книга Собиратель душ, страница 53 – Александр Андросенко

«Неплохо для двух пацанов», — подумала она, отстегивая парня от кресла, и послала запрос ПРОЦу.

«Без оказания первой помощи, вероятность выживания 17 процентов».

Аксёнова перенесла Быкова на стол в обзорной, подперла входную дверь, чтобы им не помешали, и её руки запорхали над шеей Быкова. Конечно, пацану повезло, что в допросную пошла она, а не Олли, решившая заняться камерами наблюдения. На одном из первых заданий Вероника получила ранение в ещё живую часть тела, и чуть не умерла от потери крови. Уже на следующую миссию ей встроили в металлическую руку автодок, способный не только вколоть нужные препараты местно, но и зашить, дезинфицировать и заклеить рваные раны.

Полив рану раствором адреналина, она приступила к работа. На зашивание ушло две минуты, и это при том, что иглы были на трёх пальцах. Потом она залила сверху всё быстросхватывающимся медицинским клеем. И запросила оценку потери крови пациентом.

«Потеря крови 0,78 литра. Вероятность выживания — 77 процентов».

— Отлично! — подбодрила сама себя Аксенова, пинком выбила стул, удерживающий дверь, и вышла в коридор. — Я пошла за клиентом.

— Поняла, по камерам, он на нижнем этаже, — отозвалась Олли. Оборудование для связи они взяли с тел мёртвых спецназовцев, и использовали по минимуму, боясь, чтобы их не вычислили.

Закрыв допросную, она двинулась за Ремизовым. Она уже давно никого не жалела, и просила лишь об одном: чтобы Жлоб не сдох до того, как она выбьет из Ремизова информацию о его местонахождении. Попадающиеся по пути спецназовцы безжалостно уничтожались, и к моменту подхода к двери аппартаментов Ремизова, спецназовцы устроили ей засаду с трёх сторон.

Впрочем, благодаря этой же аппаратуре и камерам, она знала о местонахождении части солдат.

Лифт приехал на нижний уровень, но Аксеновой в нём не было — через шахту и люк в кабине она покинула его и напала на спецназовцев, занявших позиции в воздуховоде.

Сняв троих бойцов, она быстро метнулась по тоннелю дальше от места перестрелки, и вовремя, взрыв её почти не застиг, лишь чуть глушануло.

— Внизу, три, — коротко прокомментировала Олли. — Я всё, выкуривают.

Вместо ответа Аксёнова бросила гранату в то место, где до этого прогремел взрыв, и она выпала в коридор, где и сдетонировала, а сама чуть проползла вперёд, металлической рукой взломала воздуховод, упала вниз, и в полёте пристрелила одного противника, группируясь, чтобы сесть — второго… Третий полоснул очередью веером, и две пули пробили тело. Вероника поймала его в прицел и всадила четыре пули в голову.

«Работоспособность восстановлена по схеме номер 12. Запас прочности — 77 процентов. Потеря крови — 0,08л», — отчитался проц, и вывел счётчик потери крови в видимую часть.

Аксёнову слегка пошатывало, когда она подошла к двери, и ударом металлической ноги выбила её.

— Я убью его! Убью! — заорал Ремизов. — Слышишь, металлическая тварь!? Твой дружок сдохнет, если ты меня тронешь!!!

Она впрыгнула в проём, пули чудом пролетели мимо, а она сняла двух девчонок, не успевших перенести огонь вслед за её стремительным полётом, и сгруппировалась.

Она уже давно привыкла подставлять металлическую часть тела под пули, и это хорошо работало против пистолетов. Ремизов успел выстрелить два раза — и оба попал, в область плеча и туда, куда уже попадал спецназовец на поверхности.

Аксёнова выстрелила трижды — в руку с пистолетом, в другое плечо, и в правое колено. Ремизов рухнул на пол.

«Критические повреждения, работоспособность всех органов восстановить невозможно!» — отчитался ПРОЦ и вывел схему, где нижнюю часть тела подсветил красным.

Аксёнова позвала:

— Олли, Жлоб у меня, Ремизов арестован. Я триста.

— Поняла, я почти дошла. Тоже триста.

Вероника перевалила непослушное тело, пользуясь органической частью. Правая рука ещё действовала, но рывками, и она взяла пистолет в левую, лёжа контролируя вход.

Ремизов стонал на полу, метрах в пяти. Счётчик потери крови накапал уже 0,24. В коридоре послышалась возня, и Аксёнова крикнула:

— Внимание, генерал Ремизов арестован службой внутренней безопасности! Противодействие агентам, которые производили арест, аннулирует приоритет безопасности, выданный вам! Приказы Ремизова нелигитимны!

— Кто подписал ордер?! — послышался голос из коридора после короткого совещания. — Генерал жив?

— Убейте эту тварь! — взвизгнул Ремизов. — Убейте…

Аксёнова сжала зубы и выстрелила в генерала, особо не целясь. Тот заткнулся и потерял сознание.

— Повторяю, любое противодействие агентам внутренней службы безопасности приведёт только к аннулированию ваших гражданских прав и аресту!

— Эта тварь покрошила наших! Давай пару гранат туда! — услужливо усилил ПРОЦ разговор в коридоре.

— Ага, и гарантированно завалим и Ремизова, никто нас потом не прикроет. Она «Немезида», не факт, что пара гранат её добьет.

— Надо тоньше…

— Николай Васильев и Виктор Артамонов, если вы не станете делать глупостей, то я сделаю вид, что не услышала вашего разговора! — встряла Аксёнова. — Но он записан в память ПРОЦа, и при расследовании обстоятельств моей гибели, вся ваша компания будет осуждена.

В коридоре разговор смолк, и они повторили:

— Кто выдал ордер на арест Ремизова?!

Аксёнова подобралась, с трудом развернулась ногами к стене, правой рукой подогнула правую ногу, и упёрлась левой в стену.

— Соколов! — ответила она, поднимая пистолет и направляя его в проём. Они все знали, что ордер Соколова не имеет силы ввиду того, что не подтверждён прокурором. Этому ордеру уже дня три, но никто не спешил его исполнять.

Первый спецназовец влетел в помещение, поливая из автомата то место, где она лежала долю секунды назад, но Аксёнова уже оттолкнулась от стены и проскользила пару метров к центру комнаты. Нашпиговав летуна свинцом, она успела бросить в коридор гранату и выстрелить два раза в ворвавшегося следом спецназовца, который всадил в неё добрый десяток пуль, большая часть которых, к счастью, пришлась в железо.

Единственная причина, по которой она не взорвала ещё одну гранату, уже сжатую в металлической руке — та отказала.

Сил у Аксеновой не осталось, только боль, приглушённая адской смесью адреналина и обезболивающих, вколотых ПРОЦ.

Так она и лежала, пуская кровавые пузыри, постепенно истекая кровью и ожидая следующих посетителей, которые её добьют. В двух метрах от неё умирал спецназовец, в метре — Ремизов.

Самым интересным занятием в эти секунды было наблюдать за лужей крови, постепенно расползающейся под ней и сопоставление её с счетчиком, запущенным ПРОЦ. Когда кровь добралась до пистолета в её руке, было всего 1,5 литра.