Книга Высшая справедливость, страница 29 – Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт

Ее беспокоило что-то другое.

– Здорово, – произнесла она наконец. – Поздравь их от меня, когда увидишь.

– Конечно.

Но эта усмешка Беллы… Может, она и ожидала появления братишки с нетерпением, и радовалась за Микке. А может быть, ее так позабавила перспектива рассказать матери нечто такое, что, по ее мнению, Урсула не хотела бы слышать.

Урсула сделала выбор в пользу первого варианта, чтобы не думать, что дочь намеренно хотела ее ранить. Она бросила взгляд на многолюдный бар. Неважно, что оно кислое и теплое. Она выпьет еще бокал вина.

Как минимум.

* * *

Бармен поставил перед ним очередную порцию имбирного эля. Себастиан благодарно кивнул, и со вздохом поднял бокал. Раздражение, нервозность, недовольство – вот что примерно он ощущал.

Он немного полежал у себя в номере, вернувшись из офиса, поразмышлял над делом и уже собирался уснуть, но поборол себя.

Не хотел видеть сон.

Просыпаться в поту, со стиснутой в кулак правой рукой. До звона в ушах продолжая слышать гул водной стихии. Едва дыша от ощущения пустоты и горя внутри. Если он сейчас позволит сну завладеть собой, тогда этой ночью он больше не сможет уснуть.

Так что Себастиан встал, наскоро принял душ и пошел стучаться в номер к Урсуле.

Тишина. В номере никого не оказалось.

Себастиан разочарованно спустился в бар. Заказал первый бокал имбирного эля и огляделся вокруг. Определенный потенциал имелся. Не так уж много вариантов, но он определенно мог рассчитывать, что сможет с кем-то переспать. К примеру, с женщиной, которая в одиночестве сидела с раскрытым ноутбуком за одним из столиков в глубине зала.

Лет сорок пять. Внешность невыразительная. Ни одежда, ни прическа не выдавали в ней уверенного в себе человека. Несколько лишних килограммов на талии. Себастиан уже представил, как подходит к ней. Начинает разговор. Как через несколько минут изначальное сопротивление женщины неожиданному знакомству угасает, и он приглашает ее что-нибудь выпить. Принеся выбранный ею напиток, спрашивает ее имя. Интересуется, что за работа заставляет ее заниматься делами в такой вечер в Уппсальском отеле.

Заинтересован, чуток, желает узнать больше.

Полностью сконцентрирован на женщине напротив.

Игра. Соблазнение. Как танец. Нужно попеременно вести и следовать. Сделать все, чтобы она почувствовала себя привлекательной, притягательной, манящей, чтобы разжечь в ней желание чего-то большего, чтобы женщина была уверена – это она его соблазняет, а не наоборот. Предложение покинуть бар будет исходить от нее, а он уже предложит пройти в ее номер.

Это определенно должно было сработать. Себастиан проделывал это уже сотни раз. Но не сегодня. Он обещал исправиться.

Себастиан 2.0.

Новый и улучшенный.

Он уже раскаивался.

Раздражение вытесняло нервозность и недовольство, становясь доминирующим чувством.

Это вина Анне-Ли.

Целибат. Ее чертовы условия.

Он не должен спать с фигурантками расследования, но какое значение может иметь для дела его связь с сорокалетней помощницей ревизора из Венерсборга, или что там есть подходящее для женщин поблизости? Никакого. Но он не решился попытать удачи. Если это всплывет, его выгонят из команды.

А этого не должно случиться.

Урсула могла бы его спасти. Они должны были поужинать вместе, но у нее, очевидно, появились какие-то другие, более существенные дела. Она бросила его в одиночестве. Так что это и ее вина тоже.

Какое-то движение рядом с входной дверью привлекло его внимание. На ловца и зверь бежит. Урсула вернулась. Он позвал ее и помахал рукой. Когда она подошла и села на барный стул подле него, Себастиан понял, что она немного пьяна. Возможно, это будет не самый пропащий вечер.

– Где ты была?

– Я встречалась с Беллой… С моей дочерью, – пояснила она, заметив, что Себастиан никак не прореагировал. – Она здесь учится.

– Я знаю, – солгал Себастиан. Она определенно это когда-то упоминала, он просто не слушал. – Но зачем?

– Она сюда поступила.

– Нет, зачем вы встречались?

– Что значит «зачем»? – Урсула все еще недопонимала его. – Она моя дочь.

– Это раньше не имело для тебя никакого значения. Разве не ты – худшая мать в Швеции?

Урсула уставилась на него. Окей, такой уж выдался вечер. Было две альтернативы. Она может выйти из бара и подняться к себе в номер. Или же можно попытаться проигнорировать оскорбления и повернуть разговор в другое русло. К чему-то настоящему. Рассказать о встрече с Беллой, о том, как весь вечер они лавировали между взаимным комфортом и неудобством, о том, что Урсула не может дать адекватную оценку прошедшей встрече, не понимая, что каждая из них вынесла из беседы.

Но Себастиану это не интересно. Не интересно в принципе, а сегодня, когда он явно пребывает в дурном расположении, и подавно. Может быть, он и притворится заинтересованным, но только в случае, если сочтет реальной возможность затащить ее к себе в постель.

– Что это за чертова критика? – с металлом в голосе спросила она, избрав для себя третий путь: остаться, но четко обозначить границы. – Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Нет, – коротко отозвался Себастиан, отведя взгляд.

– Тогда уймись.

– Почему? Это же правда.

– Это не значит, что можно бросать ее мне в лицо.

Короткий кивок, а затем тишина. В ситуации, когда нормальные люди говорят «прости», пытаясь загладить вину. Нормальные люди, не Себастиан.

– Что с тобой такое? – наконец спросила Урсула. – Почему ты такой кислый?

– У меня по твоей вине выдался дерьмовый вечер.

– При чем здесь я?

– Мы собирались вместе поужинать, но ты просто исчезла.

– Правда?

– Ты сама предложила. Вчера.

Точно. Разговор в Скайпе. Но она это предлагала, когда они оба думали, что будут в Стокгольме, да и Себастиан выказал весьма среднюю заинтересованность, насколько она могла вспомнить.

– Но сегодня не вышло, – ответила она со вздохом, – так что уймись.

Прекрасная новая возможность для Себастиана попросить прощения.

– Ну и черт с ним, сейчас-то ты здесь, – сказал Себастиан вместо извинений, и кивком подозвал бармена. – Вечер только начинается, ты еще можешь меня порадовать.

Он с улыбкой глянул на Урсулу. Во взгляде оттенок ожидания и надежды. Или она себе напридумывала лишнего просто потому, что так хорошо его знает? Уж лучше все говорить напрямик.

– Чтоб ты знал, я не собираюсь с тобой спать.

Она буквально почувствовала, как в нем поднялось раздражение, но это были проблемы Себастиана, а не ее. Она осторожно накрыла его ладонь, покоившуюся на стойке бара, своей.