Книга Вкус карамели, страница 27 – Виктория Осадчая

— Молодой человек, можно с Вами познакомиться? — окликнула его, но повернулись ещё несколько парней из его команды. Сердце пропустило удар. Если пошлет, то это будет унизительно. И он будет прав.

— Идите, я сейчас, — дал команду остальным, а сам спустился назад по ступенькам. Я чувствовала себя неуютно под его пристальным взглядом, которым он смотрел из-под темных дуг бровей. Похудел? Или мне просто показалось? Но скулы явно стали просматриваться чётче.

— Можно! — согласно кивнул.

— Меня Яна зовут, — протянула ему руку. — Я теперь стала Вашей самой большой фанаткой.

— Давно?

— Как выяснилось вчера, очень давно. И мне просто капец как стыдно за свое дурацкое поведение, — говорила искренне, боясь, что он не поверит.

— Если подождёшь меня, то мы можем продолжить знакомство, — заявил со всей серьёзностью.

— Конечно! Могу даже здесь.

— Нет, здесь не надо. Не хватало мне ещё тебе фрукты в больничку таскать, когда ты сляжешь с воспалением лёгких. Идём! — меня взяли уверенно за руку и потащили вовнутрь здания. А там отправили на трибуны.

Наблюдать два часа, как он выполняет упражнения, прыгает в воду, было, конечно, приятно. Но не то, как он мило беседует с сокомандницами. Девочки тренировались вместе с парнями. Это не самое полезное знание, потому что теперь у меня в мозгу будет всегда прокручиваться картина, как полуголый Кит улыбается такой же полуголой брюнетке. А потом ещё показывает ей какой-то элемент, касаясь её. Вот этого-то как раз я не заслужила. Но сбегать обиженным ребёнком не собиралась. Если это испытание, я выдержу. Если он решил этим меня задеть, то я тоже потерплю. Обидно, если это не показушничество.

От дороги и сидения на одном месте ровно, кажется, разболелась голова. Ещё, несмотря на то, что в помещении было тепло, я чуть-чуть озябла. Посчитав это очередным наказанием, я тоже с лёгкостью приняла свою судьбу. Подождала, пока вся команда не скроется в раздевалках. Загомонили голоса, зашумела вода. А вот мне как-то лучше не становилось. Пришлось дойти до медпункта, чтобы попросить таблетку. Имелся у нас в ФОКе такой, но улыбчивый пухлой тётеньки в белом халате не оказалось на месте. Правильно, рабочий день закончен, студентов нет. Зато в соседнем кабинете сидел командный врач, который что-то царапал у себя в бумагах. Дяденька поднял на меня удивленный взгляд:

— Весь во внимании.

— Есть что-нибудь от головы?

— Топор?

— Мне не так радикально. Все же жалко такую красоту портить.

— Что-то эта красота так себе выглядит. Употребляла?

— Нет, не по этим делам.

Он встал, ещё раз посмотрел на меня внимательно. Потом достал из железного футлярчика градусник и протянул мне.

— Вы всем незнакомым девушкам предлагаете самое дорогое, что у Вас есть?

— Мне же надо понять характер твоей головной боли, — я послушно отправила его в подмышечную впадину. — И кто тебя с собой такую красивую привел?

— Китёныш. Сабакинских, который.

— Контактировали?

— Нет, почти четверо суток.

— Это хорошо.

— Не сказала бы, — не согласилась я.

Завибрировал телефон в кармане. Я было дернулась, но потом вспомнила, что под свитером инородное тело находится. Плавно извлекла девайс.

— Да, Кит.

— Ты где? — кажется волнуется. Наверное, подумал, что я сбежала.

— Меня тут скрутили медработники, эксперименты хотят ставить.

— Иду спасать.

А через пару минут его рожица уже появилась в кабинете. Я как раз отдавала господину доктору термометр.

— О, голубушка! Ты мне пришла команду заражать? — затянул тот.

— И не думала.

— Что там, Василий Игнатьевич? — поинтересовался Кит.

— Там все тридцать девять. Горло? Кашель? Насморк?

— Нету, — покачала я отрицательно головой.

— Вирус где-то подхватила твоя зазноба.

Зазноба! Как же звучало непривычно для современного мира, но, должна заметить, очень интересно.

— Вот так оставь тебя без присмотра, — вздохнул Кит.

— А Вы уверены? — поинтересовалась я у доктора. Так вот с разгону и диагноз выдвигать, не имея анализов.

— Мг! Не первый год замужем. Вызови скорую, если не доверяешь. Но поверь, тебе скажут то же самое. Сейчас черкану, что купить в аптеке.

Вот и приплыли. Киту было рекомендовано оставить меня помирать дома, а самому рвать когти от заразы. Но попробуй переубедить, когда он что-то втемяшил себе в голову.

Уже в тепле машины я почувствовала, как меня колошматит. Доктор хоть и дал жаропонижающее, но, видимо, оно не начало ещё действовать. Холод, казалось, пробирал до костей. Приехала, называется, извиняться, а сама доставила Киту ещё больше проблем. Например, заехать по пути в аптеку и в магазин, чтобы затариться витамином С.

— Тебе идёт эта прическа, я говорила? — я свернулась на сидении, на сколько это было возможно и снова наблюдала за тем, как он ведет машину. Даже в таком состоянии глаз от этого зрелища я не могла оторвать.

— Говорила, — отозвался он.

— Ты похудел?

— Немного.

— Прости, что устроила истерику, что игнорировала тебя столько дней.

— Может, ещё завещание напишешь? — хмыкнул он.

— И исповедовать меня бы не мешало. Там ещё держалась на чистом энтузиазме, а сейчас чувствую, что подохну.

— Я не дам тебе, даже ради принципа.

— И понаблюдаешь, как я мучаюсь.

— Не без этого, конечно, — он притормозил во дворе моего дома. — Пошли отпаивать тебя будем.

— Я тебя заразить могу, — сопротивлялась, конечно слабо, но для приличия нужно было. Мне было страшно, что в таком состоянии я останусь одна.

— Возможно, уже заразила. Так что деваться мне уже некуда.

Подымалась на третий этаж сама. Медленно, тяжело, но от помощи отказалась. Мне бы, конечно, завалиться к не у на руки, но не могла я себе этого позволить. Температура, видимо, спадала, потому что у двери я ощутила, что меня прекратил бить озноб и бросило в жар. Вот только легче стало не на много. Я была словно разбитая ваза, у которой склеили черепки.

Меня отправили сразу в кровать, пока готовили дозировку лекарств и варили куриный бульон. Вот так вот! В очередной раз я убеждалась в том, какая я идиотка. Собственными руками чуть не упустила идеальнейшего парня на планете.

Я предприняла ещё две попытки поговорить, но в первый раз Кит перевел разговор, а во второй заткнул мне рот бульоном. Было вкусно, было очень хорошо, несмотря на состояние.

— А теперь поспи, — посоветовал он.