Книга Попаданка с улицы Грёз, страница 56 – Алина Лис

— О чем ты? 

— Я заключил сделку с… с одной очень могущественной особой. И если все пройдет успешно, никто больше не осмелится трепать твое имя, смешивая его с грязью. 

Я смотрю на него во все глаза. И понимаю, что он не шутит. Рой вообще не умеет шутить такими вещами. 

Боги, этот… невероятный, занудный, до оскомины правильный лорд действительно собирается совершить невозможное?! 

— И тогда я назову тебя своей перед богами и людьми, — продолжает он, а в серых и обычно таких холодных глазах вспыхивает собственнический полный откровенного желания огонек. Губы осторожно касаются моей шеи, и я подаюсь навстречу его ласке. — Хотел сделать все по правилам… — горячо шепчет он, — Чтобы сначала помолвка, потом свадьба и только потом постель. Но не смог сдержаться. Прости… 

— Эй, не присваивай себе мои заслуги! Это я тебя соблазнила. 

— Я не особо сопротивлялся. 

Его губы снова накрывают мои, и на какое-то время нам становится совсем не до разговоров.

*** 

Солнце уже давно вскарабкалось на небо, за стеклом проносятся домики с черепичными крышами и ровные ряды виноградников. До Арса осталось меньше часа. 

Я сижу на кровати, скептически разглядывая пятна на подоле. Кажется, моя попытка отстирать их только усугубила ситуацию. Теперь платье не только грязное, но еще и мокрое. 

— Ро-о-ой!

Инквизитор мычит что-то невнятное. Он в ванной — избавляется от щетины с помощью бритвы. У меня мороз по коже от этого зрелища. Надо срочно изобретать безопасные бритвенные станки. 

— Ты только не подумай ничего такого… Но свадьба — это обязательно? 

— Разумеется, — он выглядывает из-за двери, лицо в мыльной пене. В этом есть что-то настолько уютное и домашнее, что на лицо сама собой наползает улыбка. Я особенно люблю Роя, когда он такой — без галстука. — У нас будет свадьба, со всеми ритуалами, как полагается. Я введу тебя в свой род, познакомлю с матерью и сестрой…

О нет! 

— Может не надо? — жалобно спрашиваю я.

Мне уже страшно! Представляю, что родня выскажет Рою на такую невестушку. Как ни отмывай репутацию, пятна все равно останутся. 

— Почему?

— Я им не понравлюсь! 

— Моя жена должна нравится мне, — милорд снова ныряет за дверь, слышен звук льющейся воды. Мгновением спустя Рой появляется, обтираясь полотенцем. И хоть мы только что закончили блудить, при виде его полуобнаженного торса мне снова хочется непотребного. 

— Отлично смотришься.

Он опускает взгляд на свою грудь в следах засосов — ночью мне вдруг стукнуло в голову пометить его, как следует. 

— Зараза ты. Ну кто так делает?

— Я. Я всегда все делаю не по правилам. 

— Знаю. Это мне в тебе и нравится.

Поэтому тебя так тянет ко мне? Я настолько не вписываюсь в жесткие рамки, в которые ты сам себя загнал, что рядом со мной они теряют всякий смысл.

И получается, что меня в тебе привлекает как раз предсказуемость, упорядоченность, надежность… 

Трясу головой, чтобы выкинуть глупые мысли. Чувствами надо наслаждаться, а не препарировать.  

— Сомневаюсь, что родня разделит твою тайную страсть к эпатажу. 

Он накидывает рубашку и тянется к коробке с запонками. 

— Послушай, я не наивен, и понимаю, что сложности будут. Особенно с матушкой. Но им придется смириться с моим выбором. И мы будем жить достаточно далеко, чтобы это не стало проблемой. 

— Ты умеешь убеждать, — встаю, чтобы взять его шейный платок. — Можно я? 

— Конечно.

В этом тоже есть что-то уютное, невероятно домашнее — вот так завязывать  небрежный узел на шелке. Что-то более интимное, чем разделенная ночью постель. 

— Понимаешь… тут такое дело… — я запинаюсь, не зная как продолжить. 

Что сказать ему? “Прости, милый, но знаешь — я диббук. Тварь из другого мира, которую ты обязан уничтожить по долгу службы”. 

Нет, это невозможно, просто невозможно произнести такие слова, глядя ему в лицо. Но и промолчать я не имею права. Это будет слишком подло по отношению к Рою. 

— Почему у меня такое чувство, что ты хочешь в чем-то признаться? 

Потому что я хочу признаться, Рой! Хочу, но не могу. Внутри все скручивается в ледяной узел, стоит представить, как тепло в твоих глазах сменяется отвращением и арктическим холодом. Меня почти тошнит от страха… 

— И… когда все это случится? Ну, наша свадьба и все остальное… 

— Не быстро, — он вздыхает. — Сначала мне придется разобраться с… с одним вопросом. Надеюсь покончить с ним за несколько недель. Потом нужно будет представить тебя ее… той особе. Также отнимет время определенная шумиха в прессе, запуск нужных слухов через службу лорда-канцлера. И после объявления о помолвке потребуется выждать хотя бы три месяца, чтобы все удостоверились — свадьба не прикрывает грешок. 

— Грешок? 

— Беременность. Если слишком поспешить, непременно пойдут такие слухи.  

В другой ситуации я бы закатила глаза и разразилась речью на тему ханжей, которым заняться больше нечем, кроме как свечку держать. Но сейчас меня слишком пугает другая мысль.

— Рой, но мы ведь не… 

— Я регулярно посещаю целителя и обновляю предохраняющее заклинание, — успокаивает он меня с улыбкой. 

Ну… стоит порадоваться, что Рой такой предусмотрительный. Однако я почему-то чувствую себя уязвленной.

— Весьма мудро с вашей стороны милорд. Надо полагать, в такой регулярности есть необходимость? 

— Конечно есть. Вот, сегодня пригодилось, например, — он усмехается, и я понимаю, что моя наивная попытка выяснить что-то про личную жизнь инквизитора не осталась незамеченной. — Не ревнуй. Так в чем ты хотела признаться? 

Хотела, да… Но с учетом всех обстоятельств с признанием можно не торопиться. Раньше чем через полгода меня к алтарю не потащат. 

А за это время есть шанс, что сдохнет или ишак, или падишах… В смысле — или появятся еще какие-то препятствия на пути к нашему браку. Или у моего инквизитора пройдет эта странная блажь. 

“Не пройдет” — понимаю я, глядя в его спокойные серые глаза. Я сама упрямая, но упрямства милорда Фицбрука хватило бы на пятерых таких, как я.

Да и не хочу, чтобы проходила. Мне до сладкой дрожи льстит, что этот сильный привлекательный мужчина настолько жаждет назвать меня своей, что готов на любые безумства и риски.

Вот только… что останется от его любви, когда он узнает правду? 

А рассказать ее все равно придется. Иначе расскажет Аншлер. И простит ли мне Рой новую ложь? У меня слишком много тайн. Вот взять хотя бы мессера…