Он странно усмехается. Берет мою руку, подносит к губам и целует в раскрытую ладонь.
- Даже во сне ты не можешь быть моей…
Нежно провожу рукой по его щеке.
- Вернемся к этому разговору, когда вы поправитесь.
В его глазах мелькает непонятная тоска.
- Когда я поправлюсь, у меня не будет таких снов. Даяна…
И снова поцелуи. Платье, как-то само собой скользнувшее на пол. Жадные руки, сбитое дыхание, стоны.
Зачем я это делаю? Зачем прикасаюсь к нему, отвечаю на поцелуи, зарываюсь пальцами в его волосы?
Тайберг все-таки прав. Я влюбленная дура.
***
До главного мы так и не доходим. Неудачно повернувшись, Рой замирает и шипит от боли.
- Проклятье, разве во сне должно так болеть?
- А я предупреждала, - буркаю я, отводя взгляд и ныряя снова в нижнюю сорочку. Помутнение уже прошло и теперь мне неловко смотреть на опекуна.
И вообще неловко. Воспользовалась своим положением, задурила больному мужику голову и чуть не изнасиловала. Фу такой быть.
Тянусь к кувшину с волшебным отваром.
- Выпейте.
Он не спорит, выпивает всю кружку. Но когда я порываюсь встать, снова ловит меня за руку.
- Вернись ко мне, - то ли просьба, то ли приказ.
- Только если не будете больше приставать.
- Не буду. Просто полежи рядом.
Ложусь. Инквизитор держит слово, и больше не покушается на мое тело. Вместо этого он вынимает шпильки из прически, окончательно распустив и без того растрепавшийся от наших обнимашек узел. Зарывается лицом в волосы, глубоко вдыхает.
- Ты - удивительная… другой такой просто нет.
Определенно отвары доктора действуют на милорда странно.
Но мне даже нравится этот новый Рой, не одетый в броню представлений о приличиях и строгих правил. Близкий и в чем-то беззащитный, несущий чушь.
Очень приятную чушь.
- Милорд, вы не в себе. Завтра вам будет стыдно.
- Не будет.
- Все равно не вздумайте ляпнуть подобное наяву перед посторонними. Помним про приличия.
Он мрачнеет:
- Приличия… тошнит от них
- Что? Вас?!
Нет, инквизитор точно заболел.
Он усмехается, обводит пальцем мои губы.
- А что - я не человек?
- Человек. Помешанный на правилах и застегнутый на все пуговицы.
Рой, хмыкнув, косится на расстегнутый ворот своей больничной рубахи.
- Уже нет… Ты все изменила, Даяна. Не хочу просыпаться…
- А придется, - вздыхаю я, уже предчувствуя неловкий момент следующей встречи. Сама тянусь, чтобы поцеловать его - еще один раз, на прощание. - Вам надо поспать, милорд.
- Разве можно заснуть во сне? - он широко зевает. Подтягивает меня ближе, как мягкую игрушку. И отрубается.
Глава 5. Порошок усум
Стоит двери захлопнуться за мной, как рядом появляется Тайберг.
- Съешь лимон.
- Сгинь! - шикаю на него, оглядываясь. - Если Мири тебя увидит, то родит с перепугу!
Уф-ф-ф… вроде пронесло, рядом никого.
- Сначала съешь лимон. Или хотя бы сделай скорбное лицо.
Показываю ему язык.
- И не подумаю.
Как в блаженном сне иду по коридору. Бросаю случайный взгляд во встречное зеркало и застываю на месте.
Нет, одним лимоном тут ситуацию не поправить.
Растрепанные волосы рассыпались по плечам, глаза горят шальным огнем, по припухшим от поцелуя губам блуждает счастливая и глупая улыбка. Платье надето кое как, на шее следы засосов.
Так выглядит женщина, у которой только что был отличный секс.
- Дура ты, - за спиной снова конденсируется призрак. - Я что говорил? Держись от инквизитора подальше. Тебе что - совсем плевать на безопасность?
- Ой, кто бы возмущался, - фыркаю я, тщетно пытаясь собрать волосы. Шпильки так и остались на прикроватном столике в спальне Роя. - Если бы вы, мессер, хоть немного помнили о конспирации, мне не пришлось бы отвлекать инквизитора.
- Отвлекать? - хохочет призрак. - Теперь это так называется?
- Это называется… Тс-с-с, исчезни!
Вовремя. В конце коридора появляется Наиля. Уф, чуть не запалились второй раз за день.
- Госпожа!
Она снова порывается бухнуться мне в ноги. Успеваю поймать в последний момент.
- Наиля, мы же говорили об этом! Никаких падений на колени. Ты не рабыня.
Говорить-то говорили, но в ночь торгов. Не уверена, что девочка тогда была способна адекватно воспринимать информацию.
- Но господин купил меня, - она смотрит на меня отчаянным взглядом загнанного зверька. - Госпожа, я хорошая, послушная. Готова делать любую работу. Не продавайте меня…
- Что за чушь у тебя в голове? Никто не имеет права тебя продавать. Я уже говорила: ты не рабыня, рабство в Эндалии запрещено.
Она вздрагивает.
- Тогда кто я?
- Ты… моя гостья. А ещё главный свидетель в судебном процессе над работорговцами.
Но вопреки ожиданиям девочку это не успокаивает.
- А что будет потом? Когда суд закончится?
- Ну… ты можешь вернуться домой…
Наиля вздрагивает, глаза расширяются от страха.
- Нет. госпожа! Пожалуйста, - снова приходится ловить ее, чтобы не падала на колени, а она цепляется за меня и испуганно бормочет. - Пожалуйста, не возвращайте меня в Фарад
- Все хорошо, успокойся. Не хочешь - не возвращайся. Силой тебя никто не потащит. Просто… надо будет найти тебе какое-то место. Может, работу…
Я с сомнением окидываю взглядом этого ребенка. В Арсе не так много работы для девочек едва достигших совершеннолетия. А Наиля красива и абсолютно беззащитна - опасное сочетание.
- Работу! - она хватается за это предложение, как за спасительную соломинку. - Госпожа, я могу работать у вас?
Слова отказа замирают на губах. Сказать “нет” будет слишком жестоко. Кроме того, я же планировала расширять производство.
- Знаешь что-нибудь об алхимии?
- Нет, госпожа. Но… я буду стараться. Я готова работать еду. Пожалуйста, не прогоняйте меня… - у нее начинают дрожать губы.
- И не собиралась. Пойдем.
Веду девочку в лабораторию. При виде пустых колб и тигеля становится совестно. Если хозяйке нет дела до своего бизнеса, то кому будет? Пресветлая не нанималась на меня круглые сутки батрачить.
