Книга Я приду за тобой, страница 47 – Ольга Островская

Мало похоже, что это может быть столовая. Или хотя бы гостиная. Слишком уж расположение странное. Но задуматься всерьёз над этим вопросом я не успеваю. Мой спутник толкает дверь и приглашающе взмахиват рукой.

Сначала я застываю настороженно, вглядываясь в полумрак этой таинственной комнаты. А потом до моего обоняния доносится тонкий изысканный аромат. Знакомый до щемящего сердца.

Так может пахнуть единственный цветок в целом мире. Нираэлия. У мамы такой был в горшке. Она его держала в специально отведённой маленькой комнате, где единственное окно было застеклено никаким не стеклом, а особенным кристаллом ниоритом, по-особенному преломляющим свет. И особенный магически фон мама тоже там тщательно поддерживала. Только так можно было добиться цветения этого редкого и очень прихотливого растения. Я помню, как восхищённо наблюдала за всеми мамиными священнодействиями, когда она ухаживала за жемчужиной своей коллекции.

И здесь в замке воинственных оборотней уж никак не ожидала увидеть похожее помещение.

Словно зачарованная, я ступаю через порог и забываю, как дышать.

Эту угловую комнату не назовёшь залом. Но на довольно просторную гостиную она потянет. Вот только ни в одной гостиной не увидишь такого чуда. Здесь четыре больших окна. И все четыре заделаны тем же ниоритом, отчего в помещении и царит полумрак с лазурным оттенком.

И рядом с каждым окном стоят большие каменные кадки, в которых и растёт цветущая Нираэлия. Полупрозрачные, будто аметистовые лепестки нежных соцветий притягивают взгляд мягким мерцанием, отчего и всё вокруг них кажется мерцающим, волшебным. И я, очарованная этим великолепием, даже не сразу замечаю столик в центре комнаты, накрытый на двоих и освещённый аметистовыми кристаллами, подобранными в тон цветам. Мягкие стулья, а в стороне и парочку диванчиков, образующих мягкий уголок.

— Нравится? — пропустив меня вперёд, Дамиан заходит следом, закрывает дверь и неожиданно оказывается позади, обнимая за талию и склоняясь к эмоему уху.

— Очень, — выдыхаю восхищённо. — Как? Откуда тут эти цветы? Их же так сложно вырастить.

Я же вижу, что этим растениям не один год. И скорее всего далеко не один десяток лет. Сильные, мощные стебли и множество соцветий тому явный признак.

— Это целая легенда, — усмехается мой спутник, мягко подталкивая меня к столику. — Если кратко, истинная одного из моих предшественников очень любила эти цветы. Но не испытывала добрых чувств к тому, кого для неё выбрала судьба. Князь волков казался ей злобным чудовищем, способным только воевать и нагонять на всех ужас. Вот она и заявила в сердцах, что станет его княгиней, только если он докажет, что может не только разрушать, но и взлелеять что-то настолько хрупкое и прихотливое, как росток Нираэлии. Бедняга взялся за дело настолько рьяно, что вырастил целую комнату этих растений. Пришлось строптивой девчонке держать своё слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С этими словами Дамиан отодвигает стул и помогает мне сесть. После чего занимает место напротив. Под его пристальным, проницательным взглядом я и сама себя начинаю чувствовать строптивой девчонкой, которая только отсрочивает неизбежное, воюя с самой судьбой.

Только я всё равно не могу вот просто взять и согласиться с тем, что за меня уже давно всё решено. Не могу.

Если мы действительно так подходим друг другу, мне нужно самой это почувствовать, самой понять, и самой выбрать. Увидеть, что с этим мужчиной для меня возможно такое будущее, которого мне бы хотелось.

— Очень красивая легенда, — улыбаюсь я, беря в руки салфетку. — Я ведь правильно понимаю, что она не о прошлом князе?

— Правильно. У прошлого князя не было пары. Его единственная заслуга в существовании этой маленькой оранжереи состоит только в том, что он посчитал её поддерживающей иллюзию роскоши этого замка и его личного высокого статуса, и потому не уничтожил, — слышу в ответ. Дамиан склоняет голову набок, прищуривается хищно. — У меня начинает складываться впечатление, что ты слишком интересуешься моим предшественником.

Вот же собственник на мою голову.

— Меня интересует, как и почему вы стали князем. Просто… я пыталась подвести к этому вопросу окольными и более дипломатичными путями, — сдаюсь я. — И ещё интересует, как он был замешан в смерти моих родителей.

— Мне нравится, когда ты становишься такой прямолинейной, — довольно усмехается Дамиан. — Скажи, если мы с тобой сейчас первым делом примемся обсуждать твою семью и всё, что с ними и с тобой случилось, ты сможешь проглотить хоть кусок? Сможешь насладиться ужином в моей компании?

Окинув взглядом красиво сервированный стол с блюдами под блестящими крышками, я подавлено качаю головой.

— Но мы ведь не на свидании, — возражаю я. — Вы обещали мне, что всё расскажете.

В ответ Дамиан награждает меня снисходительно насмешливым взглядом. Открывает крышки, наполняя воздух аппетитными ароматами. И наливает мне в бокал немного красного вина.

— Как же ты любишь обманываться. Обещание своё я выполню. Мы не покинем эту комнату, пока всё не обсудим. Но предлагаю сначала поговорить на более приятные темы. Например про работу, которую я тебе хочу предложить. И про то, где ты будешь жить при этом. А потом перейдём к остальному. После того, как ты поужинаешь.

Хм. Аргументировал он веско. Взяв бокал, вдыхаю фруктовый аромат с цветочными нотками. Делаю осторожный глоток и перекатываю во рту напиток, наслаждаясь его богатым многогранным вкусом.

— И какую же работу вы мне собираетесь предложить? — подозрительно смотрю на князя. Честно говоря, я вообще уже не ожидала, что он действительно найдёт для меня свободную вакансию, поэтому немного опасаюсь подвоха.

— Я готов нанять тебя своим камердинером. До сих пор не обзавёлся таким полезным слугой. А княжеский статус, как ты понимаешь, обязывает.

Если бы я вино не проглотила, то сейчас бы совершенно точно поперхнулась, закашлявшись. А так всего лишь глаза на лоб полезли.

Кем-кем он меня хочет нанять? Камердинером? Личным слугой, который помогает одеваться, бриться и совершать другие гигиенические процедуры при необходимости. Следит за одеждой и прочими личными вещами? То есть… наиболее приближён к телу хозяина.

— Вы сейчас шутите? — выдавливаю сипло.