Книга История девственницы. Дневник моего падения, страница 43 – Ольга Владимирова

Вгляделся на мгновение мне в лицо, буравя серо-зелёным взглядом, но ничего не сказал. Выхватил из рук чемодан и понес его в багажник. По дороге открыл дверь в Ауди и оглянулся, приглашая сесть.

Была благодарна за молчание. Хотелось сначала придти в себя перед предстоящим разговором с ним.

Алекс тоже "особый случай"... И тоже тяжёлый!

Сел. Долго сидел, уставившись в переднее стекло и бросая на меня косые настороженные взгляды.

— Куда? — не выдержал.

— Отвези на квартиру. Я ведь адреса не знаю...

— Хорошо.

Двигатель взревел, и мы тронулись, отъезжая от дома моих грез. Я последний раз посмотрела на его уютное великолепие и отвернулась.

Какое-то время продолжали молчать. В дорогом салоне стояла неприятная тишина, которая разбавлялась только звуком мотора, и на светофорах постукиванием пальцев по рулю.

— Наори что ли на меня! — не выдержал вдруг мужчина. — Давай, обзови подонком, сволочью и похуже можно. Не молчи! Я знаю, что виноват. Легче если станет, долбани чем-нибудь.

— Проехали, это уже неважно... — спокойно бросила я.

Алекс громко сматерился, и дал вдруг сильно по тормозам. Сзади громко и возмущённо засигналили. Он, зло глянув в зеркало заднего вида, постарался успокоиться и чуть погодя свернул на обочину.

— Если это уже "неважно", — от этих слов мужчина болезненно скривился. — Что ещё случилось? Что ты как полумертвая сидишь??? Говори уже, а то мы никуда не поедим!

Подняла на него глаза. Боль перерастала уже в какую-то холодную ярость. Она змеёй окольцовывала сердце.

— Хорошо, я скажу, — начала распаляться. — Вернее спрошу напрямик: вы что с Бертом поспорили на меня? У кого быстрее руку лизать буду, да? Или кто раньше попользуется?! Да или нет????

У мужчины округлились глаза, то ли от удивления, то ли от праведного возмущения.

— С чего ты это взяла? Нет, конечно! Ты мыльных опер обсмотрелась что ли, дурочка?

— Да-да! Я такая!!! Только не дурочка, а дура набитая. Мне на это уже указывали, но нет, опять наступила на те же грабли!!!!!!! Ещё хлеще...

Не удержавшись, горько всхлипнула и шмыгнула носом.

— Вика, перестань... — Алекс выглядел расстеряным. — Никто не спорил на тебя. Тем более, не считает дурой и легкодоступной. Признаю, мы с Бертом оба говнюки, но оба без ума от тебя.

— Замолчи! Это снова все ложь... Я не хочу ничего больше слышать. Вези меня до места... и все... — голос мой срывался, а Алекс бледнел все больше. Захотелось вдруг ещё сильнее зацепить, унизить. Как он тогда. — И да, кстати, уже не скроешь: спор ты в любом случае проиграл... бы. Берт все— таки первый попользовался! И да! Руку лизала...

Алекс посерел. Сжал зубы и отвернулся, сжимая пальцами руль до белых костяшек.

А я не выдержала. Злость выжала последние силы.

Зарыдала со всей мочи. Слезы фонтаном брызнули из глаз. А я считала, что их выжгло. Увы, нет! Не хотелось быть слабой перед Алексом, но уже не могла остановить этот истерический поток. Просто ревела с закрытыми глазами.

Вскоре почувствовала руки, которые обняли трясущиеся тело, и мужчина со вздохом притянул меня к себе.

Снова ангел-хранитель гладил меня одной рукой по голове, а другая была зажата в моих пальцах, словно единственная опора в этом мире.

***

Не зря говорят, что слезы помогают. Не знаю, как у других, а мой вулкан приутих. Правда, оставил после себя горечь и пустоту, но с ними можно было справиться.

Я отодвинулась от Алекса. Извинилась.

— Не надо, пупсик, извинений за слезы, — сказал он тихо. — Это мы должны просить прощение за них.

Помолчал. Посмотрел на меня, достал платок и сунул в руки.

Да, прямо клише...

— Почему ты прямо не сказал, что он женат? — вырвалось у меня.

Быстрый взгляд. Объясняться не пришлось. Понял.

— Он мой друг, — прозвучало очень серьезно. — И к тому же он сразу конкретно запал на тебя. Я просто не мог, пойми. Это не по-мужски.

Алекс завел автомобиль и выехал на дорогу. Стоять дольше не было смысла. Поговорить мы могли и в пути.

— Ну, да, конечно. Поиметь и кинуть. Вот это точно по— мужски. А там и подобрать можно. Да, Алекс?

— Не мели чепухи! Ты же знаешь, что я такого не хотел! Я пытался предупредить.

— Этого из истории не выкинуть, — пришлось согласиться. — Но ты же сам, говорил столько раз, что влюбился в меня. Почему не оградил, почему не выбрал меня??? Ведь это честнее.

— Я считал, что женщина не должна вставать между мужчинами. Мы дружим с юности. Дружба есть дружба.

Алекс расстроено передёрнул плечами и попытался взять мою руку в свою.

— Я ошибся. И эта ошибка стоила мне любви. Поздно все понял. Поэтому сорвало крышу.

Выдернула руку, спрятав ее в карман.

— Между Дружбой и Любовью ты выбрал первое. Вот и все.

Он умоляюще посмотрел на меня.

— Если и был шанс, ты упустил его. Опоздал. Давай, оставим это.

Я замолчала, отрешённо рассматривая людей на тротуарах.

Какое-то время опять молчали. Город за окном машины изменился. Богатый район сменили простые многоэтажки с обычными дворами и магазинчиками на первых этажах. Люди сновали туда— сюда. Кругом машины, трамваи, такси и автобусы. Мой новый мир. Не такой тихий и спокойный как деревня, но без богатых заморочек. Была благодарна Алексу, что он выбрал квартиру в простом районе.

— Квартира в одном квартале от твоего места учебы. Еле нашел что-то поближе. Все уже было давно занято старшекурсниками.

— Спасибо, — от души поблагодарила я мужчину. Не смотря ни на что, он очень заботливый.

— Не за что, — улыбка в уголках рта. Серо-зелёные глаза просветлели. — Хотелось сделать тебе приятное.

Кивнула.

Вдруг на ум пришло спросить о том, что все время не давало покоя.

— Алекс, а где Катрин и ребенок?

Мужчина вздрогнул.

— Во французской клинике. Она решила рожать на родине. Да и родители, связи поближе. К ней на роды мама Берта ещё ездила. Упрямая она женщина, признает только поезд, хотя Лурье-старший предлагал частный самолёт.

— Берт полетит за сс-семьей? — спросила я, заикаясь.

— Вик, не рви душу...

— Я спросила.

— Да. Завтра утром. Обратно тоже самолетом. Детскую они уже обставили. Оставалась только кроватка...

— Ааа, вот и доставка! — поняла я внезапно. Как же подло...

Снова в машине повисла напряжённая тишина.