Книга Отдам любовь в хорошие руки, страница 36 – Елена Рог

Я не помню, сколько простоял под душем, но, когда я вышел, Людочки уже не было. Только запах духов напоминал о ее недавнем присутствии. Этот запах казался мне тошнотворным. Я автоматически убрал со стола посуду, застелил постель, оделся и побрел домой.

Мне казалось, что все прохожие смотрят на меня с сочувствием. Сейчас приду домой, и жена сразу обо всем догадается, а завтра на работе все будут шушукаться и смеяться у меня за спиной.

— Какие люди — и без охраны! Вася! — Я вздрогнул всем телом и с опаской оглянулся. Прямо на меня двигался друг детства Саня Бугаев.

— Как дела? Ты откуда? Что за вселенская скорбь на лице? — Он сыпал вопросами, как жонглер булавами.

— По пути домой свернул налево, — сказал я небрежно.

— Кто такая, почему не знаю? — Саня с нежного возраста обожал разговоры на интимные темы: сам часто хвастался своими победами и остальных слушал с удовольствием. Похоже, с годами он ничуть не переменился.

— Так что за цыпочка? — повторил он вопрос и даже покраснел от любопытства.

— Сотрудница, — ляпнул я не подумав, совершенно забыв о том, что года два назад Саня заходил по делу ко мне на работу и мог видеть всех наших сотрудниц.

— Уж не та ли вертихвостка, что в твоей комнате дебет с кредитом совокупляет? Что, обороты хвоста с годами не уменьшаются?

— Саня, прости, я очень тороплюсь, дома ужин остывает, — бестактно оборвал я его и, торопливо пожав руку, взял курс в свою гавань.

Жена жарила котлеты. Старательно лепила мясные шарики и укладывала их в кипящее масло, а затем переворачивала лопаточкой, чтобы они не подгорели. Она занималась этим с такой ответственностью и старательностью, как будто судьба человечества зависела от этих котлет.

— Мой руки, садись ужинать, — не отрываясь от своего занятия и не поворачивая головы, сказала она.

— Я не голоден, — ответил я и пошел в комнату.

Я был благодарен ей за то, что не лезет с расспросами, не заглядывает в глаза, потому что там — страх и отчаяние. Я включил телевизор и рухнул на диван лицом вниз.

— Вася, идем спать, — донесся до меня голос жены.

Я посмотрел на часы. Глубокая ночь. Я встал и послушно побрел в спальню. Лег на свою половину, повернулся лицом к стене и провалился в тяжелый сон.

На следующий день Маша сказала:

— Мне надо с тобой серьезно поговорить.

Вот оно, начинается. Она уже обо всем знает. Ладно, будь что будет. Мне почему-то стало очень жаль потерять в одночасье семью, которую не замечаешь, когда она есть, и которой остро не хватает, когда ее нет. Только вот откуда она могла узнать? Неужели женская интуиция?

— Надо, значит, говори, — сказал я, готовый ко всему.

— Наш сын встречается с девицей легкого поведения. Я хочу, чтобы ты поговорил с ним как мужчина с мужчиной.

— О чем поговорил?

— О дурновкусии. Понимаешь, она вертихвостка.

— А обороты хвоста с годами не уменьшаются, — закончил я фразу. — Хорошо, сегодня же поговорю.

— Ты пойми, что женщина, выбранная мужчиной, скажет о нем больше, чем характеристика из личного дела, — продолжала убеждать меня жена.

— Какая женщина, какой мужчина? Они же подростки! — говорил я, а сам не мог нарадоваться, что проблема касается сына, а не меня.

На работу я не пошел, взял отпуск. Во-первых, не хотел встречаться с Людочкой. Во-вторых, ни с кем не хотел встречаться. Я боялся, что ко всем неприятностям добавятся еще разборки с женой. Мне казалось, что измена будет написана у меня на лбу и она сразу прочтет.

Как только сын проснулся и вылез из своей прокуренной берлоги, я, не откладывая воспитательный момент, позвал его на кухню и сказал:

— Мне надо с тобой серьезно поговорить.

— Да, папа, что ты хочешь узнать? — Он лениво развалился на диванчике и надул из жвачки большой пузырь.

Передо мной сидел взрослый парень, который совсем не нуждался в моих нравоучениях.

— Я хочу тебе дать добрый совет…

— А ты не раздавай добрые советы, побереги для себя. — Сын наглым образом перебил меня на полуслове.

— Да как ты с отцом разговариваешь?

— Кстати, папа, а куда делась та роскошная роза, которую ты так и не довез до дома? Или это аленький цветочек из другой сказки?

Я растерялся. Такого поворота событий я ожидал меньше всего. Значит, он меня видел! Засранец.

— Короче, давай заключим джентльменское соглашение: ты не лезешь в мою жизнь, а я в твою, о’кей? — И мой повзрослевший сын отправился в ванную.

Неделю я ходил как неприкаянный, не находил себе места и все с ужасом прислушивался к себе. Но симптомы импотенции проявляются, как правило, в самый ответственный момент, которого я тщательно избегал. Я блуждал по городу, всматривался в прохожих. Мне казалось, что я даже выглядеть стал иначе: стал меньше ростом и как-то весь поник. Да что же это за чертовщина такая? Если выходит из строя печень или желудок — это ничего. Посочувствуют, подлечат. А если не срабатывает детородный орган — уже инвалид, не мужчина. Изгой. А в чем, собственно, твоя вина?

Сколько скабрезных шуток, анекдотов на эту тему. Хорошо смеяться, если тебя это не касается. Всю неделю я до умопомрачения смотрел телевизор. Как назло, попадались исключительно боевики, в которых воинственные мачо одним взглядом укладывали красоток и делали с ними, что хотели. А хотели они не много: слегка отвлечься от настоящей мужской жизни, с риском, погонями, ставками. После боевиков шли развлекательные программы, в которых обнаженные дивы пели и зажигательно виляли бедрами. Даже в набившей оскомину рекламе все друг друга соблазняли: при помощи гелей, дезодорантов, колготок, мыла, сока, жвачки и мобильного телефона. Мир рехнулся на сексе!

Я вспомнил, как спокойно жил до той злосчастной кассеты. Все ясно и понятно, расписано и распланировано. Никаких накладок и форс-мажоров.

Никаких безумных желаний и фантазий. Никаких стрессов и разочарований. Захотел секса — получил секс. В строго отведенное время в строго отведенном месте в классической позе. Все как в театре: приходишь смотреть «Лебединое озеро» — артисты танцуют для тебя «Лебединое озеро», а не канкан.

Сейчас я укладывался на брачное ложе после трех ночи, когда жена уже спала мертвым сном, а утром прикидывался спящим и вставал, когда она уже покидала квартиру. Я боялся оставаться с ней наедине. Я боялся, что она узнает правду. Я всего боялся.

В субботу я устал и лег пораньше. Маша примостилась рядом. Сначала она просто лежала, не касаясь меня, но ее дыхание выдавало волнение. Ее напряжение передавалось мне. А потом вдруг она прижалась ко мне всем телом. Тело было мягкое, теплое и родное.

— Вась, я тебя очень люблю… И если… Если для тебя это важно, давай сделаем так, как ты хочешь, — прошептала она взволнованно.