Книга Наследие проклятой королевы, страница 109 – Игорь Осипов

— Юрий, верни, — тут же выдала Катарина, и я опустил взгляд. Как по мне, изображения остались на месте. Но, наверное, рассеялись иллюзии. Как бы их теперь заново создать?

Я сделал вдох-выдох и выставил перед собой руки. Почему-то вспомнилась фраза из строго-престарого кино: «Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!». И что я делал перед тем, как изображения стали видны? Кажется, это.

Натужившись, словно могло помочь, я сложил пальцы щепотью и потянул. Казалось, воздух треснет, как прозрачный полиэтиленовый пакет, в который запаковали яркую открытку. На лбу аж пот выступил, а сердце забилось, будто дурное. Когда что-то получается случайно, потом тяжело намеренно повторить.

— Вот! — радостно закричала Урсула.

Я улыбнулся и облегчённо выдохнул. Не знаю, для чего это направление магии пригодится, но отказываться от любого, даже самого мелкого дара — глупо. Зато, если приноровлюсь, смогу создавать призрачные светильники.

Ну что ж, будем развивать это направление.

Я ещё раз вздохнул и показал пальцем на карту.

— Мы сейчас здесь.

На краю крохотной копии обрыва возникла яркая точка, словно пригвождённая к макету тонюсенькой иголочкой.

— А вот там где-то самолёт. Но я не могу услышать его зова.

— Он там, — вдруг подняла руку Катарина и показала в сторону Чёрного Оврага.

— Что? — в который раз за день глупо переспросил я.

— Он пахнет как твой мотоцикл, но мотоцикл сейчас с подветренной стороны, так что, кроме самолёта, пахнуть больше нечему.

Я поднял бинокль и вгляделся туда, куда указывала девушка, но ничего не увидел. Придётся идти так, по запаху.

— Юн спадин, — позвала меня Урсула, легонько почёсывая в затылке. — Эта, может быть, завтра с утра? А то до заката не успеем, а духи на кровь сбегутся. Мы и этого, пилота не спасём и сами подохнем.

— Кто-то ранен? — обернулся и переспорил я, услышав про кровь, а потом тихо выругался, так как забыл про красные шнурки на поясках женщин.

— Думай, Юра, думай, — прошептал я, приложив пальцы к вискам. Мечница была права, дотемна да по густому тропическому лесу мы не успеем вернуться. Там даже дикари-пигмеи разгромят нас, просто заплевав отравленными стрелками из трубочек.

Права Урсула, по темноте нет хода в долину. Даже если пилот жив, то вариантов немного: либо он уже при смерти, и помочь не получится, либо жив и уже сидит где-то на том краю долины, а то и вовсе идёт на базу налегке.

Я вздохнул. Просто так сидеть и гадать тоже не хотелось. Я наклонился, поднял из-под ног камень и швырнул его подальше в лес. Булыжник с треском пробился через густые кроны, стукнулся о ствол дерева и глухо ударился о лесную подстилку и хорошо, что не плюхнулся воду. А то по болотине идти вообще не прикольно.

— Система, произвести анализ сигнатур на предмет магических сущностей и воздействий, — громко произнёс я, не скрывая того, что в голове сидит помощница.

«Помехи выше приемлемого уровня. Поиск затруднителен», — сразу же последовал ответ.

Я вздохнул и потрогал кнопки на магодетекторе, подвешенном в чехле на поясе, и поморщился. Датчик громко шипел, словно ненастроенное радио. Да, помех слишком много.

Чтоб хоть как-то занять себя, я сложил ладони так, будто между ними зажат невидимый снежный ком. Надо попробовать самому, без помощи системы, создать иллюзию. Саму простую, всё равно практической пользы, кроме громкого стучания кулаком в грудь, мол, я умею, я — настоящий маг, нету.

Вдох и выдох.

— Горящий снежный ком. Я хочу горящий снежный ком, — прошептал я, чувствуя, как начало покалывать в висках и щипать пальцы. — Горящий снежный ком.

Белый клубок, по которому бегали едва заметные голубоватые язычки пламени, возник не сразу, но зато огонь горел очень натурально — так, как и должен гореть, то есть колыхался и вздрагивал на ветру. Я сжал этот комок пальцами, подбросил на ладони. Веса не ощущалось совсем, но комок вёл себя так, словно имел вес.

— Замечательно, просто прелестно. Не зря же у тебя дар к огню. Даже иллюзия огня очень хороша, — раздался со стороны голос Лукреции. — Дам совет. Попробуй его кинуть в темноту.

Я глянул на улыбающуюся волшебницу, размахнулся и кинул иллюзорный комок в джунгли. Тот полетел, уподобившись брошенному до него камню, но когда упал рядом с корнями, продолжил гореть. Тусклый свет был едва различим, но всё равно имелся. Лишь через десяток секунд голубоватое пламя несколько раз дёрнулось и исчезло.

— Неплохо, — снова произнесла волшебница, — ты уже научился вливать силу в чары?

— Да, — кинул я, — читал в книге огня.

— Тогда попробуй замороженное пламя.

Я нахмурился. Раньше уже слышал название, но не придал значения. Заклинаний много и все интересны.

Я вызвал панель управления системой, уже отметив, что иллюзия освещает предметы вокруг себя, а дополненная реальность — нет. На этот раз панель была действительно виртуальной.

Поискав нужные чары, я начал читать нудное описание. Из всего только понял, что огонь капсулизируется в некоем кристалле ночи, и маг тратит силы только на поддержание кристалла. Ближайший аналог из технических реалий — это высокотемпературная плазма в магнитной ловушке. Но надо пробовать. Я сел у мотоцикла, прислонившись к нему спиной, и поджёг кончик тонкой хворостинки, подобранной тут же.

— Все праздники пропустим, — произнесла Катарина, которая отлучалась до ближайшего берёзового колка, и принесла большую охапку сухих веток. — Юрий, а какие у вас есть праздники?

Чары не получались, удавалось только слегка пригасить огонь, и потому я со вздохом отвлёкся от своих занятий.

— Разные.

— Расскажи, — произнесла храмовница, отряхнув ладони и сев рядом.

— В каждой стране свои праздники, но там, откуда я родом, самый главный это, пожалуй, Новый год. Празднуют его зимой. Тогда у нас много снега, совсем как у вас в горах. Мы украшаем ёлку, а потом приходят Дед Мороз со Снегурочкой и дарят подарки.

Рядом с кряхтением села и Урсула.

— Дед Мороз, это твой родственник? — спросила она.

Я улыбнулся.

— Нет. Это просто добрый волшебник, который всем, кто был в этому году хороший, дарит подарки.

— Понятно. А Снегурочка — это его телохранительница? Дед-то богатый, раз с большим мешком ходит, и их раздавать не жалко.

— Не, — усмехнулся, представив на местный лад небольшого старичка в голубом жилете, в белом берете с большим белым пером, со штанами до колен, полосатыми чулками и ботинками с загнутыми носами. Больше получался рождественский эльф-олигарх, крышующий импортного Санта-Клауса. Снегурочка и того смешнее: высоченная девка в серебряных доспехах и голубом плаще, а на поясе меч и несколько пистолетов, расписанных под хохлому. — Это его внучка.