Книга Приманка для Альфы, страница 51 – Татьяна Чащина

— Да, — закивали волки.

— К чему ты клонишь, Акила Деянович?

Прищурился Лихо, внимательно изучая своего Альфу.

— Будут только беды, и Пассарион это знал. Поэтому появился Демон. Будет так, ребятки, волчатки… Ладно уж, мои волчатки. Демонов везде очень много. Это сила, которая пока дремлет. Но в один миг Кор даст им приказ, и выйдут Демоны из тайги во все племена на всех землях и будут убивать оборотней. — От его голоса бежала дрожь по коже, и мы тут все покрывались холодным потом. — И сила Бесконечности будет на них, и не справится с ними никто. И цель их будет очень простой, убить Многоликих. Потому что Ясна отказалась Пассариону родить ребёнка. Знаете, как Многоликая ноги об волка вытирала? Какие игры ему предлагала? Она его до безумия довела. И всё о чём мечтал Пасечник всю свою жизнь, ёбнуть эту мрачную суку. И он сделает это даже после смерти. Выращенными для этого Демонами. Ну, и нам под горячую руку достанется. А выжить не получится, вы — Пропащее племя.

Воцарилась тишина.

— Сколько? Лет сорок? — замогильным голосом спросил Лихо.

— Нет такого будущего, на то он и Бесконечный Демон, чтобы вы никогда не узнали когда закроется ларёк и наступит рагнерёк, — ответила я, потому что терпеть не могла это альтернативное будущее. Оно лживое, и нет там правды для ныне живущих.

Акила хмурился, продолжая ковырять деревянный подлокотник кресла. Там от его когтей оставались буквы: «Я люблю тебя, Тея!»

Я отвернулась резко и замерла. Вовремя.

— Демоны демонами… Вы слабы настолько, что я даже, — Акила захлёбывался переживаниями. — Как вы могли так пасть, что я не вижу в вас волков? Сварог, ну ты-то почему?!

— Двести лет я бегал Диким, мне триста с небольшим… — оправдался Владимир Гурьянович. — Я обернулся человеком, здесь всё не так как раньше. И Пассарион…

— Он никогда не радел за волков! Я же пояснил, это выкормыш Многоликой, для него не было волчьих законов. Он радел за все племена, как его любимая Ясна.

— Согласен, Пассариона любили все, — ехидно хмыкнул Лихо. — Я не понял, каким образом он умудрился Демонов настроить против Многоликих?

— Многоликие убили отца Кора. Кор болен, психически, — вставила я своё слово. — Он будет мстить.

— У нас не настолько пропащее племя, чтобы я чувствовал угрозу от тебя. С какой целью ты нам угрожаешь? — неожиданно сказал Дрёма. Он был готов защищаться. И, напади на него Акила, Дрёма бы погиб. На совете не было ни одного волка, который бы мог противостоять Акиле. И вместе, они бы не справились. И я не являлась его слабостью. Альфа и меня мог защитить и этих вырезать.

Они это знали, поэтому сидели тихо.

— Не угрожаю больше, — уверил его Альфа. — Будем выживать. Возвращаемся к проблемам племени! Вы разрешили Злыдню жениться на оленихе. Волку с таким именем!

— С каким именем? — неожиданно подал голос Дый, но на Альфу не глядел. Они все дружно прятали глаза от старшего волка.

— Злыдень — охранник территорий, более чем кто другой, — спокойно пояснил Альфа.

— Мы знаем, — кивнул Дрёма, — но Злыдень… Который был Елеазар Михайлович, он был не в себе. И мы решили, что для Злыдня первая пара важна. Он спокоен, потому что истинная Василия рядом.

— Гоша, не беси меня, — Альфа вначале хорошенько вздохнул, потом продолжил. — У Елеазара Михайловича крыша съехала, когда волчица… Настоящая волчица сделала его любовником при живом муже. Волки-самцы от измен могут сойти с ума! Как Пассарион от Многоликой. Все безумцы волчьего племени — это самцы, которым изменяли любимые женщины. Да, многие Елеазара не любили. Кровью он умылся. Но когда он был жив… Лихо!

— Да! — рявкнул в ответ Нил Ильич.

— Какого хуя, ты позволяешь зайцам заселять ваши города?! Почему ты смирился с тем, что кони будут жить в твоей деревне, жрать с твоих полей, пить из твоих колодцев?! Злыдень на то и дан племени, чтобы делать набеги на таких ублюдков. Пока был жив Елеазар Злыдень волки и не знали, что зайцы существуют. Как сказки их воспринимали и ни разу не видели. Потому что зайцы были им вырезаны. Кони боялись даже в город Хлеборобов заходить, для начала спрашивали, не сидит ли там Злыдень. А теперь что?! Лихо! Что?! Ты почему позволил?! Внуку такого хищника с именем такого масштаба! Ты кто вообще?!

— Меня, блядь, никто не слушает! — заорал взбешённый Нил, и я поморщилась от его вопля. — Васька и Владька два моих сына-близнеца с одним запахом. Владьку единорог своим сделал и притащил Владька девку. Дамку я должен был выкрасть для Василия. Но успел единорог Дамку перекинуть в кобылу. Мне бы после этого убрать Василия отсюда, так…

Он всплеснул руками.

— Я не имел права отказать в ритуальной наколке Василию, — оправдался Сварог. — У меня клятва.

— Тея, почему Василий запросил наколку Охотника на оленей?

— Инстинкт самосохранения?! — ляпнула я, что попало.

Но видимо не что попало, Акила удивлённо вскинул бровь.

— Потом появилась важенка, — продолжил Волколак. — Там без вариантов, Василий Нилович Злыдень без неё загибался. Волк и олениха у нас стали истинной парой. Нужно было вопрос решать.

— Как вы повязались с оленями?

— Жена Пассариона Андреевича убила Еленя и стала Еленей, — сказал Дрёма, — она моя мать, пара Васюты Злыдня — моя единоутробная сестра.

— Бля-я-я, — заныла я. — Теперь понятно, почему Охотники на оленей ни хуя не охотники на этих оленей.

— Что, передумала меня просить за них? — усмехнулся Акила. — Посмотри, принцесса! Здесь сын той твари, что убила нашего ребёнка! Здесь её родная дочь из моего волка с именем Злыдень, делает кобеля. И ты просила за них?!

— Не повышай на меня голос, — выдохнула я, насупившись.

Он усмехнулся и посмотрел с тоской на совет волков:

— А дети были у Пассариона?

Никто не смог ответить.

— Тея?

— Ну, ёпа, я то откуда знаю.

— Скажи, мне нужно твоё слово, — устало вздохнул Акила. — На помойку пришёл, срач развели, как выживать будем? Скажи, принцесса. Ты ж у меня тоже Пропащая, хотя ты скорее Спящая, эти совсем…

— Фиг ли орёшь так сильно? Что критиковать, предлагай уже, как всё исправить и порядок навести надо, — у меня голос от горя сорвался, я сдержала слёзы, отвернулась от волков, в сторону посмотрела.

За пределом полога ходили жёны этого совета, переживали родственники.

— Надо, Родной, вытаскивать волчье племя.

Акила выловил мою руку и поцеловал.

— Да. Надо.

* * *

— Нам нельзя терять город Догоду у Клыкастых гор, там золотые рудники. Сейчас в нём живут Многоликие, но они уйдут, я точно знаю, — сказал Дрёма.

— И это место терять нельзя, — вставил слово Сварог, здесь река недалеко, и портал в мир людей. Если отрежут нас от мира людей, даже отступить некуда будет.