Онлайн книга «Одержимый»
|
Даран словно почувствовал, что говорят о нём: ещё не утихло эхо разговора, как командир стражи явился в покои сводной сестры. — О, жив, — при виде Лёхи хмыкнул он. Стало ясно, что одноглазый не особенно рад тому факту, что чёртов одержимый выжил. — А где вторая? — поинтересовался Даран, не удосужившись даже назвать Мию по имени. — Спит, — коротко ответил Стриж. Учить капитана манерам он не собирался. Не его проблема, особенно если калека ограничится лишь презрительным обращением, не мешая делам пустотников. Ну а Мие, вымотанной бессонной ночью, его слова были и вовсе до лампочки. Она крепко спала в соседней комнате, воспользовавшись затишьем. К удивлению Стрижа, одноглазый не стал возмущаться отсутствием второго телохранителя, а просто кивнул. — Хорошо, будет свежей, когда понадобится заступить на пост. Оглядев Лёху со смесью интереса и брезгливости, он добавил: — Она всю ночь от тебя не отходила, хоть мы ей и говорили, что ты не выживешь. Ещё и это дерьмо чёрное вытирала. Что это было, кстати? Как ты вообще выжил? — Приболел и пропотел, — недружелюбно буркнул Стриж. — У одержимых бывает. В этот момент идея перевернуть ко всем хренам этот мир, полный надменных магов, казалась ему особенно привлекательной. — Бывает… — задумчиво повторил капитан. — К тебе, истекающему мерзостью, никто даже прикоснуться не решился, кроме твоей подруги. Завидная преданность. Надеюсь, её преданность графине окажется не менее выдающейся. Из сказанного Лёха так и не понял, хотел Даран оскорбить его, похвалить Мию, или просто ожидал подобной самоотверженности и в отношении Лауры. «А мне никто даже спасибо не сказал!» — возмутилась демоница. Явиться лично она не пожелала: то ли обиделась, то ли и сама вымоталась за длинную ночь. Или у демонов нет усталости, подобной человеческой? «Спасибо», - искренне поблагодарил Стриж и Белочка умолкла. — Присаживайся, — Лаура указала брату на свободное кресло. — Выяснили что-то об отравителе? — Нет, — не скрывая досады, процедил Даран. — Не кухня, а проходной двор… За тем, что готовят нам, страже и прислуге — никто не следит. Да и как тут уследишь, если только стража ест в три смены. Пузырь вообще жрёт раз шесть-семь в день, не считая перекусов. Лаура вздохнула и неодобрительно покачала головой — ей явно не понравилось, как Даран называет кастеляна. Стриж понял, что этот как раз один из семейных моментов, про которые ему знать не положено. Но и так ясно, что капитан, мягко говоря, Пузыря недолюбливает. «Интересно, а есть хоть кто-то в замке, кто уважает Пузыря?» — невольно подумал Лёха. И пришёл к выводу, что скорее всего — нет. Вон, он сам даже имени кастеляна не запомнил — только кличку. И она полностью соответствовала впечатлению, которое производил этот человек. — А что Аланис? — Лаура перешла к другому насущному вопросу. — Получил приказ доставить товары в Драконий Холм, — Даран хмыкнул. — Склад там разорили, нужно спешно восстанавливать его, везти нового голема и восполнять нехватку товаров, так что никаких подозрений у него это не вызовет. — Хорошо, — графиня вновь подтянула к себе лист с цифрами. — Боги, как я теперь понимаю отца — управлять землями невероятно утомительно… Стриж и Даран сочувственно кивнули. Лёха был бы и рад помочь, но в вопросах управления хозяйством и семейным бизнесом совершенно не разбирался. — Ты не передумал подменять Лауру? — неожиданно спросил Даран. «А что, меня спрашивают?» — хотел съязвить Лёха, но прикусил язык: не хватало ещё опять начать собачиться. Только-только наметилось что-то похожее на деловые взаимоотношения — не стоит их рушить неуместными шуточками и подколками. — А с чего мне передумать? — вместо этого спросил Стриж. — Тебя едва не убили вчера, — объяснил Даран. Сомнения, терзающие одноглазого, были понятны: одно дело — говорить о чём-то умозрительно, и совсем другое — когда предположения становятся реальностью. Очень поганой и смертельно опасной реальностью. А одержимый пока себя не зарекомендовал в глазах Дарана настолько, чтобы доверять безопасность сестры. Кто знает — может, пережив покушение, он в следующий раз смалодушничает? Но у Лёхи этот аргумент вызвал лишь искренний смех. Лаура оторвалась от бумаг и удивлённо посмотрела на веселящегося иномирца, а вот Даран нахмурился. — Я сказал что-то смешное? — холодно спросил он. — Извини, — примирительно выставил ладони Стриж. — Просто с момента появления в этом мире нас постоянно пытаются убить. — Вас? — вскинул бровь Даран. — Ну да, — подтвердил Лёха. — Мию, меня и демона. «Ну надо же — ты про меня вспомнил?» — едко прокомментировала Белочка. «Да тебя хрен забудешь», - отозвался Стриж. — А с чего тебя волнует демон? — подозрительно прищурился Даран. — Потому что он в моём теле, — хмыкнул Стриж. — Так что все оплеухи мы с ним делим на двоих. «И я жду не дождусь, когда я избавлюсь от твоей компании и это издевательство наконец прекратиться!» — дополнила демоница. Даран хмыкнул, кивнул и вернулся к заданному вопросу: — Ну так что, не передумал? — Нет, — Стриж вновь улыбнулся. — Как говорится — готов к труду и обороне! «А меня ты спросил? — возмутилась Белочка. — Я, между прочим, тоже рискую!» «А у нас есть выбор?» — поинтересовался Стриж. «Нет», - после долгой паузы нехотя признала демоница. «Тогда приступай, пожалуйста, — попросил Лёха. — Попробуем и внешность, и голос скопировать.» «Вот почему когда я дурачусь — ты сразу обзываешься „макакой“, а как самому рожу скорчить — так „это для дела“?» — недовольно спросила демоница. Но к трансформации приступила. В этот раз боль пронзила не только лицо, но и горло. В глазах потемнело, дыхание перехватило и Лёха рухнул в кресло, отчаянно сипя и сдерживая желание разодрать ногтями горло, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. Когда трансформация завершилась, он некоторое время просто сидел в кресле, приходя в себя. Маги смотрели на него со смесью жадного любопытства, сочувствия и отвращения. «Садист, без боли нельзя?» — мысленно прорычал он, когда вернулась способность соображать. «Нет, — угрюмо отозвалась Белочка. — Я пытаюсь, но пока не научилась. Или ты думаешь, я сама в восторге от того, что твоя боль жрёт мою энергию?» — Ну как? — вслух спросил Лёха и закашлялся. Голос звучал жутко — пискляво и надтреснуто, совершенно не похоже на мелодичный голос Лауры. |