Онлайн книга «Секретарь старшего принца 3»
Это плохо, очень плохо. Мне надо закончить то, что вчера не позволил приступ возбуждения: исправить воспоминания Сирин Ларн обо мне. И об Энтарии и её ребёнке, пожалуй, тоже, чтобы Сирин не сболтнула лишнего Элору или Вейре с Диорой. Вейра хоть и строит из себя глупую кокетку, но подмечает всё пугающе хорошо. А если вспомнить её шутку на балу в честь дня рождения императора Карита, то получается, влечение Элора ко мне она заметила раньше меня, хотя я с Элором провожу намного больше времени, чем она. Мне нужно, просто жизненно необходимо добраться до Сирин Ларн и изменить её память прежде, чем ей поставят ментальный щит правителей. А когда Элор её на процедуру отправит? С утра или через неделю-другую – неизвестно, так что действовать надо немедленно. Но внутри зарождалась дрожь, а кожа… кожа опять такая чувствительная. Снова начинается эта пытка! – Ри… – Дарион навис надо мной, снова укрывая в своей тени, смотрел в лицо очень внимательно. – Ри, я не смогу помочь, если не буду знать, в чём именно нужна помощь. Я заглянула в его тёмные глаза с радужками, закрывающими белки почти полностью. Медведеоборотень – тот, на кого я никогда не смогу воздействовать ни ментально, ни голосом. Именно за это их свойство Аранские и поставили их, в целом более слабых, чем драконы, себя охранять. Именно это делало любое взаимодействие с Дарионом особенно непредсказуемым и потому опасным, но… – Достань мне того порошка ещё. Как можно быстрее, – неожиданно томно попросила я. Эти очень женственные насыщенные интонации голоса смутили меня, захотелось спрятать их за глухим привычным тоном. Глаза Дариона расширились: – Ты всё использовала? Его же нельзя больше порции в сутки… Он прижал пальцы к вене на моей шее, но я дёрнула головой: – Нет, я случайно испортила оставшиеся… – Как? К лицу хлынула кровь: признаваться, что в своём достаточно взрослом возрасте не удержала телекинетические способности было… стыдно. Это так по-детски, глупо, и точно недостойно Сиринов. – В порыве эмоций, – обтекаемо созналась я, и это даже не ложь. – Ри… – в голосе Дариона было столько нежности и беспокойства. – Ри, что происходит? Он погладил меня по щеке, расправил топорщившиеся возле уха пряди. Слишком нежно, слишком трепетно. Тепло его тела, руки, эти нежные касания отзывались во мне чувственными порывами. Я горела. Я снова горела. – Ри, ты влюбилась в Элора? Меня будто окатило ледяной водой и сверху придавило каменной плитой. Это было как удар. – Я попробовала его кровь, – резко отозвалась я. И тут же пожалела об этом. Пусть в случившемся между мной и Элором, по крайней мере, с точки зрения драконов, не было ничего постыдного (кроме того, что он считал меня мужчиной), я хотела об этом забыть, навечно сохранить это в тайне. Даже обо мне и Дарионе я могла бы рассказать, а о том – нет. Только жалеть о сказанном глупо: семья Дариона поколениями служила Аранским, и пусть в правящих семьях не рождались девочки, а приходили в семью уже взрослые драконессы, в наших повадках он разбирался. Дарион бы и сам скоро догадался, в чём дело. – Что? – переспросил он совершенно глупо. – Как? И ведь не злился даже, просто беспокоился за меня. И это беспокойство… так и тянуло прижаться к его мохнатой груди и попросить не отпускать меня до тех пор, пока дикое влечение к Элору не закончится. Но такую слабость я себе позволить не могла. Не сейчас. Возможно, если бы принц Арендар не пропал, если бы сейчас не готовили объявление о его смерти, если бы Неспящие не вернулись в Столицу – тогда, может быть, я бы попросила, и Дарион, наверное, согласился бы уехать со мной на неделю, но… но… Это было бы слабостью непростительной и глупой, ставящей меня в зависимое положение ещё больше, чем сейчас. А я пока не могу позволить себе слабостей. Не раньше, чем закончу с Неспящими. Потому что чем чаще опираешься на кого-нибудь, тем больше привыкаешь к этой поддержке, и в решающий момент это может привести к фатальной ошибке. Дарион ждал ответа, а я лихорадочно думала, как всё объяснить, где ещё я могла бы попробовать крови Элора. И вдруг, словно озарение, пришёл ответ: – Помнишь, ты попросил меня привести Элора… нарра в чувства? – Да, – странная интонация появилась в голосе Дариона. – Тогда я с ним подралась, и его… его кровь попала мне на губы, а я рефлекторно её слизнула, и магия приняла это как согласие… Я под действием брачной магии. Рука Дариона, прижимающаяся к моей шее, дрогнула. Он подался ко мне и тут же остановился. Волнение охватывало его, я ощущала это сквозь муть собственного желания. Волнение, тревога, дурное предчувствие. На меня снова накатило желание – дикое, нестерпимое. И захотелось… притянуть Дариона к себе, уснуть, проткнуть себе руку, что угодно, только бы не возвращаться в этот кошмар. По телу пробежала дрожь, и Дарион очнулся от своих мыслей, мягко спросил: – Близость со мной совсем не помогает? – Только во время процесса, – процедила я сквозь стиснутые зубы и свернулась калачиком. – Достань порошок, пожалуйста. Не можем же мы до конца срока из постели не вылезать… А он был бы не против! Дарион хотел погладить меня по плечу, но испугался сделать хуже. И это понимание, тревога, забота – они задели сильнее, чем его страсть. Слишком они отличались от его хладнокровного поведения на тренировках. – Сейчас достану, – Дарион соскочил с постели. – Ри, ты… ничего, если я оставлю тебя ненадолго? Что-нибудь ещё можно сделать? Меня снова начинало ломать от желания близости, сердце колотилось быстрее, страх охватывал меня – ужас перед собственным абсолютным бессилием. – Принеси порошок… – взмолилась я, почти ничего не видя, погружаясь в грёзы. Сейчас бы вырубить себя снотворным, но я совершенно не помнила, где его оставила. Вчерашний день казался невнятными обрывками, в которых были вампиры, Танарэс, снотворное, поглотившее меня сознание Сирин Ларн, её отвратительная близость с Элором, разговор Вейры и Диоры, и Дарион – его руки, его нежность, желание, восторг от нашей близости. Сейчас в Дарионе была только тревога за меня – бескрайняя. И я поняла, что этот порошок он мне достанет даже из-под земли. – Подожди, потерпи немного. – Вытащив из гардероба простую одежду, Дарион одевался по-военному быстро. – Я сейчас, я мигом! Встревоженный, он выскочил из спальни. В гостиной я ещё ощущала его, а потом его эмоции резко пропали – он надел ментальный амулет. Мгновение спустя закрылась дверь, и я осталась одна в его доме. Страх навалился сразу, набросился, заставляя сильнее сжаться калачиком, стиснуть зубы. По телу пробежала дрожь – смесь желания и ужаса. Неспящие… казалось, они снова рядом, окружили эту комнату, ждали за стенами, прижимались к ним, прислушивались, готовые ворваться в спальню и наброситься на меня, если услышат шум дыхания. А кожа – вся я! – горела в навеянном магией ожидании Элора, ведь только он по-настоящему мог погасить мою страсть. |