Онлайн книга «Секретарь старшего принца 7»
Он смотрит. Жадно смотрит на меня. — Ты красивая, — шепчет Элор, и в его словах нет ни капли лжи. — Я знаю, — не собираюсь ему уступать даже словесно. Вскинув руки, телекинезом заставляю сорочку соскользнуть с тела, отбрасываю на платье. Чуть отвожу ногу в сторону и опять телекинезом заставляю панталоны спуститься вниз. Переступаю, окончательно избавляясь от них. Я обнажена полностью. Но это только физически. Элор разглядывает меня: ноги, бёдра, талию, грудь, снова ноги… Запах корицы становится острее, слаще. — Честно говоря, это не впечатляет, — заявляю я ровно. — Если на этом всё… Одним движением Элор соскальзывает с постели и выпрямляется, нависает надо мной. Смотрит прямо в глаза, обжигая дыханием: — Не так быстро, — рокочет он, тревожа глубиной и бархатными перекатами голоса. — То, что я собираюсь делать — не быстро… — Как жаль: у нас много дел. Придётся тебе ускориться, — нырнув под его протянутые руки, бросаюсь на мягкую покрытую мехом кровать и хватаюсь за верхнюю папку. Перевернувшись на спину, раскрываю личное дело над собой. — Можешь приступать. Взгляд Элора меня прожигает. Прямо сквозь папку. Злостно перевираю его слова: — Ты же сам говорил, что не будешь мне мешать. Мне кажется, он сейчас уйдёт. Исчезнет в языках гневно ревущего пламени или выйдет и громко хлопнет дверью. Я бы на его месте поступила именно так, только тихо и с достоинством. Но проходит секунда, другая. Проходит и минута, а он не уходит. Наоборот, приближается к постели и опирается на неё коленом. Я пытаюсь сосредоточиться на содержимом папки, но информация больше не хочет лезть в голову. Горячие пальцы касаются моего колена. Скользят по бедру выше. — Не впечатляет, — снова обозначаю своё отношение. В ответ — тяжкий вздох. И снова ожидаю, что Элор разозлится, уйдёт, но нет, он продолжает скользить пальцами по моей коже — по животу, рёбрам, груди. Стараюсь не думать об этих ощущениях, сконцентрироваться на папке в руках, на буквах, почерке писца, если уж не получается на содержании. Задумываюсь, кто писал эти протоколы. Какой секретарь? Что с ним стало? Всеми силами отстраняюсь от происходящего сейчас со мной, погружаюсь в собственное сознание, в подобие транса, где нет места Элору и его прикосновениям. Он надеется на моё возбуждение? Не получит! Пусть убедится, что его поползновения бессмысленны — это будет лучшей защитой от домогательств. Конечно, придётся не раз показать безразличие к ласкам, но в будущем это избавит от многих проблем. Я надеюсь на это. И поэтому старательно игнорирую ощущения. У меня почти получается не думать об этом, но совсем оставить тело «без присмотра» нельзя: вдруг Элор решит провернуть что-нибудь этакое? Или, не встретив сопротивления, присунуть мне между делом. Но пока в его действиях нет ничего настораживающего: он просто касается меня кончиками пальцев. Это даже на ласку не похоже, скорее на изучение. Позволяю себе не сдерживать замечаний: не отрываясь от «чтения», тяну: — О, теперь я наконец-то понимаю, чем вы с Линарэном похожи: ты тоже любитель исследовать. Проверяешь, женщина ли я на самом деле? Может, целителя позвать для подтверждения? — В том, что ты женщина, я как раз не сомневаюсь, — сипло шепчет Элор. — Меня больше удивляет, как тебе столько времени удавалось сдерживать женскую натуру. Это было легче, чем сейчас быть женщиной. Моргнув от этой неожиданной мысли, впиваюсь взглядом в ровные строки. Аккуратный почерк напоминает о Миллорионе — заполненные им документы тоже аккуратные, как учебник по каллиграфии. Без единой помарки. Всё же интересна судьба человека, писавшего… Элор обхватывает мою ладонь пальцами и тянет. — Я, вообще-то, читаю, — сердито напоминаю я. — Я вижу, — Элор начинает разжимать мои пальцы. — Мне неудобно держать папку одной рукой, — цежу я. — Тогда положи её на кровать и перевернись на живот… Последние слова отдаются неожиданной вспышкой жара, и поэтому я резко отвечаю: — Нет! Резче, чем хотела бы. Наверное, это подозрительно, у Элора дёргается бровь, но он мою поспешность не комментирует, а я корю себя, что, возможно, показала слабость, подсказала рычаг воздействия: воспоминание о том единственном разе вместе всё же оставило отпечаток тёмного, ломающего волю желания, какую-то чувственную зацепку внутри меня. Именно этот момент. Несмотря на кровавые кошмары после… Потому ли, что в кошмарах не было ничего от той близости? Мысли проносятся в уставшем мозгу неожиданно быстро, пугающе мощно… словно взбеленившиеся хорнорды. Я хмурюсь. — Или телекинезом придержи папку, — советует Элор, — тебе же нравится демонстрировать мне ментальные способности. Надеешься, у меня при виде них не встанет? — Но не встал же, — выдаю я, хотя в тот момент не смотрела на его пах и не могу гарантировать, что попаду в цель. Секундная пауза. Я пытаюсь поймать взгляд Элора, но он смотрит на мою руку, пальцы которой пытался разжать: — Он и так стоял. — И что, не упал? — невинно интересуюсь я. Прикрыв глаза, Элор вздыхает. Зря я уходила. За пару минут моего отсутствия он явно взял себя в лапы, и теперь расшатать его нервы сложнее. Возможно, сейчас он использует те же техники самоуспокоения, которые практиковал с любовницами, когда они капризничали. Эта мысль шире раскрывает смысл его фразы «В том, что ты женщина, я как раз не сомневаюсь». Смешно, но мужчиной я была для него едва ли не идеалом пары, а теперь… — Да лучше бы и не вставал, — Элор хотя вроде и должен показать досаду, на самом деле так не думает. Как и все мужчины, он трепетно относится к тому, стоит у него или нет. — Ну-ну, — хмыкаю я, но пальцы разжимаю и действительно поддерживаю край папки давлением телекинеза. Краем глаза наблюдаю, как Элор рассматривает не падающие документы в моих руках. — А если ты концентрацию потеряешь, — осторожно начинает он, — эти бумажки тебе на лицо упадут? — Не упадут. Потому что концентрацию я не потеряю. Удивительно, как он уверен в том, что может меня впечатлить сексуально, что этим способом смягчит меня и завоюет, если иными качествами не получилось. Мужчина. Его же любовницы не завоевали через постель, почему он считает, что на мне такое сработает? Или на него постельные утехи подействовали? Может, он и Диору к себе пустил из-за зарождающихся чувств к Вейре, чтобы разнообразием охладить себя, не допустить усиления привязанности? |