Онлайн книга «Секретарь старшего принца 8»
Остановившись в шаге от меня, Ная снизу вверх смотрит мне в лицо. С жалостью и мукой. За ней стоит Толис и так же, лишь чуть строже, смотрит на меня. За спиной судорожно втягивает воздух Дербен. Порывисто рванувшись вперёд, Ная обхватывает меня руками, и это как сигнал: Дербен и Толис обнимают меня поверх её рук. Это тяжело — столько эмоций. Радость на грани боли. Столь тесный контакт. Удивительно, что Ная, Толис и Дербен это себе позволяют. Слишком давно они не общались с менталистами рода Сирин. Я… раньше я бы не поняла этого порыва, но сейчас он кажется естественным. Правильным. Но смущает. И смущает он не только меня, но и слуг моего рода. Поэтому, когда первый порыв чувств подходит, мы несколько неловко расцепляемся и отступаем друг от друга. — Чаю? — предлагает Ная, её глаза до сих пор влажно поблескивают. — Я как раз пирожков напекла… слоёных, с мясом и зеленью. У меня нервно дёргается уголок губ: это мои любимые пирожки, неужели Элор заранее договорился об этой встрече? — Она их каждый день печёт, — смущённо сдаёт её Дербен, и у меня ёкает сердце. Ная… Ная… В этот раз её обнимаю я, еле сдерживая драконью силу: так хочется крепко-крепко обнять её. Жаль, она не дракон. От этого порыва, инициированного уже мной, становится ещё более неловко. И Толис отмечает: — Ты так изменилась. — Неудивительно, — как-то неодобрительно смотрит на него Дербен. Возможно, считает неправильным подчёркивать мою непривычную эмоциональность. И Толис виновато опускает взгляд: — Кхм, ну… ты же повзрослела. И… — Не приставайте к девочке! — Ная осторожно похлопывает меня по боку. — Пойдём есть пирожки, а то этим умникам лишь бы болтать и болтать. Им волю дай, они тебя и документами по продаже собственности завалят, будто у тебя проблем мало с вашими королевствами. — С королевствами всё не так уже плохо. Мы довольно успешно наводим там порядок. Говорю, чтобы Ная не беспокоилась — и чтобы моё положение не казалось слишком уж плачевным: хочется, чтобы они гордились мной и тем, как я справляюсь с трудностями. Выглядеть сильнее, чем я есть на самом деле — может, это по-детски глупо, но хочется. Хочется быть достойной последней представительницей рода. «Прекрати! — фыркает Жаждущий. — И даже не думай лишать меня удовольствия сражения с Неспящими и высшими вампирами. Победишь всех — и можешь умирать сколько хочешь, а до этого даже не думай!» Как ни странно, эта грубость не раздражает, а бодрит. Как-то я слишком сильно расчувствовалась. Может, потому, что передо мной мои люди, и они как никто понимают трагичность ситуации. А я впервые за шестнадцать лет предстаю перед ними собой. И ещё потому, что они напоминают обо всех погибших родных. Эти трое были неотъемлемой частью моей жизни до времени, когда я взвалила на себя месть и примерила образ Халэнна. Чувства к ним делают меня ужасно уязвимой. Но отказаться от них — нет, это невозможно! Придерживая меня за руку, Ная направляется к лестнице. Это почти грубое обращение, но я иду за ней, словно ребёнок. Поднимаюсь по ступеням. Вхожу в тёплую гостиную цвета сливочного масла. Здесь очень уютно и совсем непохоже на комнаты в родовом замке. Ная подводит меня к столу с тремя стульями и усаживает. — Толис, Дербен, — окликает она. — Пожалуйста, принесите всё. Оглядывая меня с несколько тревожной и смущённой улыбкой, Ная садится на соседний стул. Руку мою она не выпускает, так что я ощущаю дрожь её пальцев и слишком частый стук сердца. — Прости, что ничем тебе не помогли, — вдруг извиняется она, поглаживая мою ладонь. — Тебе так трудно было все эти годы… — Ничего страшного, я Сирин, — со смущением справиться не удаётся. И хотя тема прошлого болезненна, я не нахожу в себе силы запретить разговоры о прошлом, как сделала это с Элором (хотя ему запрещай, не запрещай — всё работает временно). — Сложилось так, как сложилось. — Да, и тебе даже удалось познакомиться со своим избранным до избрания, — Ная очень пристально смотрит на меня, выискивая в моём лице… эмоции? — О его величестве Элоранарре ходят разные слухи, но, как мне показалось, он может позаботиться о тебе. И, наверное, должен относиться уважительно, ведь ты показала, что женщина на службе ничем не уступает мужчине. Если не больше… И он ведь должен был… привыкнуть к тебе. Понять, что ты ему верна, и твои способности будут служить ему. О, то есть Наю беспокоит отношение Элора ко мне и как к женщине, и как к менталисту. Это так естественно на самом деле, и всё же трогает до глубины души. И так по-женски сразу обеспокоиться личным, а не вопросами нашей с Элором безопасности, достижениями в уничтожении Неспящих. Трогательно. Нет, в самом деле. Этот интерес, каково мне жить с Элором… Страшный вопрос. Значимый. Тревожный. И Ная выглядит встревоженно, продолжает искать в моём лице отражение эмоций, правду о моей личной жизни. Так что молчать не получается: — Наше долгое знакомство действительно многое упростило. — И то хорошо, и то хорошо, — тревожно повторяет Ная, похлопывая меня по руке. — Узнав тебя, он не может относиться к тебе плохо. Еле сдерживаю нервный смешок: узнавал меня Элор не только с лучших сторон. Впрочем, это справедливо и для него тоже. Наш разговор о личном прерывают Толис и Дербен, несущие подносы с чаем и пирогами. Как же изумительно пахнут пирожки, как знакомо! Снова — до боли, так они напоминают прошлое. И Толис и Дербен действительно быстро заводят разговор о финансах. Но что взять с казначея и управляющего? * * * С финансами всё не так плохо, как я ожидала: делом занимается придворный казначей, а он достаточно жаден, чтобы сделать избавление от имущества достаточно выгодным. Ну и цены он задирает такие, что есть шанс получить обратно многое из того, что я морально согласилась продать. Разговор о деньгах прекрасен: позволяет не уклоняться в слишком личное, понятен… даёт привыкнуть к моей новой роли, освоиться в общении без маски. Позволяет не задавать неудобных вопросов. Почти обезличенный разговор нужен, чтобы эмоции меня не раздавили. Ну и пирожки — ими можно скрадывать неловкое молчание. Три часа в расчётах и обсуждениях имущества проходят удивительно быстро. — Уже поздно, — замечаю я. |