Книга Дочь для волка, страница 92 – Ханна Уиттен

– Есть новости?

– Не сегодня, ваше величество.

Облегчение, звучавшее в его голосе, заставило ее стиснуть зубы. Они всегда боялись Рэд, воспринимая ее как отголосок далекой древности, как символ, а не как живого человека, но как живое свидетельство, что мир – больше и ужаснее, чем им бы того хотелось. Отблеск этого почти священного трепета сейчас ложился и на Нив.

И какой-то части ее души это понравилось.

– Когда она появится, – произнесла почти привычную формулу Нив, – приведи ее ко мне.

Командир, как и всегда, кивнул в ответ.

Разобравшись с самыми важными делами на сегодня, Нив стремительно двинулась в свои покои. Она не стала перебираться в другие, когда стала королевой, – ей совсем не хотелось спать в той же комнате, где умерла ее мать. Ужин уже ждал ее на сервировочном столике. Когда Нив хоть что-то ела, она ела у себя.

В покоях ее кто-то поджидал. Человек сидел, склонив голову, упираясь руками в колени.

Раффи.

Сердце Нив забилось быстрее. Она уже не помнила, когда видела его в последний раз. Дни королевы текли как в тумане: Святилище, где она поливала своей кровью обломки священных деревьев, составление планов и катастрофическая нехватка еды и сна. Нив провела рукой по волосам и впалым щекам. Последнее время ей было некогда смотреться в зеркало, но она знала, что плохо выглядит. До сих пор ее это мало волновало.

– Извини за вторжение, – глядя на свои руки, сказал Раффи.

– Да ну, какое же это вторжение.

Нив прижалась спиной к двери, гордо выпрямилась. На самом деле ничего, кроме печали, стыда и возбуждения, при виде него она не испытала.

Они так и застыли, словно пригвожденные, каждый в своем углу комнаты. И ни один не знал, как пробраться через то, что их теперь разделяло. Раффи глубоко вздохнул, поднялся с кресла. Он глянул на ее порезанную ладонь, отвел взгляд.

– Снова была в Святилище?

Нив сжала руку в кулак. Края пореза болезненно натянулись.

– Да, по делам Ордена.

Раффи издал низкий горловой звук. Осторожно, словно опасаясь, что она может его отбросить, сделал шаг к девушке. Увидев, что это не вызвало у Нив сопротивления, подошел к ней и взял за руку. Поднял ее ладонь и развернул, хотя оба знали, что он ничего не может разглядеть в тусклом свете и что это просто предлог для того, чтобы прикоснуться к ней.

– Я волнуюсь за тебя, – пробормотал он.

Нив нечего было ответить – она не могла сказать ему, чтобы он не волновался, не могла притвориться, что беспокоиться не о чем.

Поэтому вместо этого она поцеловала его, потому что да пропади они пропадом, все Короли и тени! Из всего того, что она сейчас хотела, это было единственным, что она могла получить.

Раффи никогда ничего не делал наполовину, и поцелуи не были исключением. Когда он отстранился, а все страхи и опасения Нив вернулись, она задыхалась, волосы ее растрепались, а губы были в синяках.

Раффи наклонился, прижался своим лбом к ее.

– Что бы ты ни сделала, – прошептал он, – это все еще можно исправить.

– Я не могу.

Нив и сама не признавалась себе, что думает об этом. Глухими ночами, когда тьма окутывала ее и уже нельзя было отмахнуться от мыслей, которые она гнала от себя при свете дня.

– Раффи, я должна. Если это может освободить Рэд…

– Рэд здесь нет, – яростным шепотом ответил Раффи.

Нив прижалась своим лбом к его лбу, словно пытаясь заглушить эти слова.

– Ты не можешь вернуть ее. Она ушла.

Нив впилась пальцами в его спину и снова поцеловала его, но не нежно, а так, словно хотела поглотить. Сначала он позволил ей это, а затем вырвался из объятий, проведя рукой по ее волосам.

– Нив. – Раффи отодвинулся настолько, чтобы они могли посмотреть друг другу в глаза. – Ты не можешь сделать что-то такое, что могло бы заставить меня разлюбить тебя. Неважно, насколько оно ужасно. Ты знаешь это, правда?

Эти слова проникли ей в самое сердце. Она испытала одновременно облегчение и новое бремя у себя на плечах. Он заговорил об этом впервые, и при каких обстоятельствах! Нив вспомнила, что сказала Кири в саду: «Может быть, мы слишком поспешили создать тебя. Сделать тебя королевой».

– Как ты думаешь, что я сделала, Раффи? – едва слышно спросила она.

– Это я очень неудачно зашел, не так ли?

Раффи отпустил ее, словно она была раскаленным угольком, и попятился. Нив резко обернулась, всем телом испытывая вину. И страх.

Арик стоял в проеме двери, холодно улыбаясь. Злобы в его глазах не было, но он перевел взгляд с Нив на Раффи с каким-то странным выражением.

– Это здорово, что ты здесь, Раффи. Я как раз хотел поговорить с тобой.

Раффи приподнял подбородок:

– Давненько мы не общались. Ты был так занят.

– Да и ты тоже. – Арик кивнул на Нив, словно на причину занятости Раффи. – Очень любезно с твоей стороны помочь королеве расслабиться.

Раффи оскалился, зубы его блеснули в лунном свете.

Нив шагнула вперед:

– Арик, не надо.

Арик, который уже шагнул вперед, готовый сцепиться с Раффи, замер. На его лице промелькнуло удивление. В лунном свете его глаза почему-то казались голубыми и неожиданно яркими.

– Извини.

Мрачное молчание нависло над всеми троими. Когда это их легкие, дружеские отношения успели смениться скрытностью, тайнами и жесткостью?

Нив сглотнула пересохшим горлом.

– Ты сказал, что тебе нужно поговорить со мной, – произнес Раффи наконец. – Говори.

Арик расслабленно ухмыльнулся, но глянул на Раффи очень острым взглядом.

– Что ты здесь делаешь?

Раффи удивился и произнес со вздохом:

– Послушай, я понимаю, что ты и Нив…

– Я не об этом. – Судя по тону, Арику было что сказать по поводу их поцелуя, который он так неожиданно прервал, но он действительно хотел обсудить что-то другое. – Что ты делаешь в Валлейде, Раффи?

Глаза Раффи сузились.

– Все, что можно тут было выучить о сложностях торговли и караванных путях, ты давно уже выучил. Твоя семья хочет, чтобы ты был дома. – Арик пожал плечами. – Разве ты не хочешь их видеть?

Раффи молча перевел взгляд с Арика на Нив.

– Конечно хочу, – тихо ответил он. – Но я остаюсь здесь ради Нив, после… всего того, что произошло.

– Именно из-за этого, да. – В последнее время Арик сильно изменился, но они все трое слишком хорошо друг друга знали, чтобы Нив не могла не услышать боль, прозвучавшую в его голосе.