Книга Апостолы, страница 79 – Наталья Точильникова

— Не долго, — ответил Луис.

Что-то он сегодня немногословен.

Прошло еще минут пятнадцать.

Со времени знакомства с Луисом я проникся к нему некоторым доверием. Все же от него был толк. И несмотря на все предпринятые меры предосторожности, не ожидал от сегодняшней поездки особых неприятностей, но происходящее в течение последнего часа мне решительно не нравилось.

Я нащупал на поясе кобуру пистолета.

Луис затормозил и остановил машину.

— Приехали, — сказал Сугимори.

И у моего горла сверкнул клинок, словно возникший из воздуха. Короткий меч или длинный кинжал. Я неловко шевельнулся, и на стали возникла капелька крови. Понял! Я оценил остроту.

— Тихо! Руки!

Я поднял руки. Японец мгновенно обнаружил кобуру, и пистолет перекочевал к нему. Профессиональным жестом провел по пиджаку. Заставил повернуться. Уж не служил ли ты в полиции, господин иезуит? Ничего не нашел. Повернул меня обратно. Заинтересовался бортами пиджака. Извлек жучок. Ах ты сволочь!

— Так, значит… Руки назад.

Связал. Очень крепко. Я поморщился. Впрочем, это давало надежду. Значит, сразу не убьют.

Рядом с нами проехал небольшой грузовик и остановился метрах в пятнадцати впереди. Из кабины выпрыгнул шофер и направился к нам.

— Тихо, — сказал Луис. — Будешь орать — убью обоих.

Он вышел из машины и захлопнул дверь. Заспешил навстречу незадачливому водителю.

Нет, я не утяну его с собой. Сам попался — сам выкручивайся. Меня переполняла злость. Сколько ж можно! Вечно я попадаю в истории, а потом меня приходиться выручать либо Марку, либо Господу. Все! Хватит! Теперь я справлюсь сам или погибну!

Я подполз к двери и попытался открыть ее зубами. Дверь не поддавалась.

До меня долетали обрывки разговора.

— Что-нибудь случилось? Не надо ли помочь?

— Нет-нет, — ответил Сугимори. — Все в порядке.

Раздался тихий щелчок, и дверь открылась. Я увидел, что шофер грузовика повернулся спиной и возвращается к кабине. Луис проводил его до машины и коснулся рукой кузова.

Тем временем мне удалось распахнуть дверь, и я начал выбираться на волю. Со связанными руками это оказалось крайне неудобным. Я опустил ноги на асфальт и с трудом выпрямился.

Грузовик тронулся с места, и Луис повернулся ко мне. Заметил, сволочь! Я бросился с дороги.

Трудно бегать со связанными руками. К тому же я не самурай. Сугимори был значительно проворнее меня.

— Стой! — услышал я за спиной.

Плевать! Так я и послушался!

— Стой, идиот! У меня твой пистолет!

Ага! Так ты и будешь стрелять вблизи оживленной трассы!

Впрочем, до дороги было уже метров сто.

Раздался выстрел, и я остановился. Сугимори подошел ко мне и взял за локоть железной хваткой. В другой руке он держал мой пистолет.

— Что ж, ты бежал в совершенно правильном направлении. Нам действительно в эту сторону.

И он потянул меня дальше.

— Что вам от меня нужно?

— Исполнения договора.

— Духовными упражнениями будем заниматься, по методу Лойолы? Две недели? Месяц?

— Не совсем. У меня есть друг, который умеет делать это за три дня. Правда, по европейским меркам, его методы могут показаться несколько жестокими. Просветление, иногда наступает непосредственно перед смертью. Зато рай обеспечен.

Я замолчал.

— Кстати, не надейся, что тебя скоро найдут, — заметил Луис. — Твой жучок теперь путешествует на грузовике того доброго самаритянина, который остановился нам помочь.

Мы шли по сосновому лесу, несколько мрачноватому из-за непривычно темных стволов. Только вершины были освещены ярким предзакатным солнцем. Как свечи на темном алтаре.

Тропинка пошла под уклон, и я услышал шум реки.

Мы вышли на берег. Рядом была привязана лодка. Я посмотрел на нее с недоверием. Слишком бурное течение.

— Залезай, — скомандовал Сугимори и выразительно покачал пистолетом перед моим носом.

Я нехотя послушался.

— Ложись на дно.

Японец достал веревку и связал мне ноги. Не менее жестоко, чем руки. Прокомментировал:

— Мне так спокойнее.

Столкнул лодку на воду и залез в нее сам. И мы понеслись вниз по течению. Надо мною летели оранжевые от заката листья деревьев, склонившихся над водой, и рассыпались радугами брызги волн. Нас кидало из стороны в сторону, и вода заливалась через борта, но Луис ловко обращался с веслом, и к моему удивлению, мы не перевернулись.

Где-то через полчаса течение реки стало спокойнее, и я смог собраться с мыслями.

Мысли состояли в основном из моих проклятий самому себе. Ну почему я ни разу не взял ни одного урока борьбы ни у Марка, ни у Варфоломея! Ну почему через год службы у Господа, я до сих пор с трудом представляю, как обращаться с пистолетом, а из автомата, хотя и стрелял, но мимо! Это уж наверняка!

Впрочем, такие приступы самобичевания случались со мной и раньше. Еще в школе мне ставили четверки по физкультуре исключительно из жалости, чтобы не портить аттестат. Единственное, на что я способен, так это взвалить на себя бумажную работу. И то с помощью Тэндзина. И зачем только Эммануил меня держит! Хотя он как-то сказал, что я человек «мистически одаренный». Следовательно, методика друга Сугимори должна сработать очень эффективно. Я горько усмехнулся.

Тем временем лодка причалила к берегу. Самурай развязал мне ноги и заставил выйти.

Мы снова карабкались по горам. Наконец, впереди показалась небольшая поляна и вход в пещеру под гладкой отвесной скалой. Перед входом у костра сидел монах в потрепанной рясе и что-то стряпал.

Он обернулся к нам. Посмотрел на меня, потом на Сугимори.

— А-а, привел! — весело сказал он.

— Да, сэнсей, — ответил Луис и почтительно поклонился.

Я внимательно изучал «сэнсея». Маленький японец, очень живой. И удивительно живые глаза. Я даже не сразу понял, что это глаза бессмертного.

— Садись, Эйдзи, поешь. Потом займемся твоим пленником.

Сугимори привязал меня к дереву рядом со скалой и сел на бревнышко у костра. Бессмертный разложил по тарелкам что-то отдаленно напоминающее кашу.

Я осмотрелся. Неподалеку от меня находился алтарь со статуей Святой Девы в виде богини милосердия Каннон ^[72]. Я поразился сочетанию. Тысячерукая Царица Небесная меня несколько шокировала. А впрочем… Ей бы не помешала и тысяча рук.