Онлайн книга «Беру тебя в долг»
|
Этот Меркель Хант королю не понравился. Но ему не детей с ним крестить, а алчность опекуна Мары-Элизабеты Хантц была Родхару только на руку. Его согласие несложно будет получить, достаточно посулить денег. Король не собирался показывать, насколько он заинтересован, иначе мужлан начнет кочевряжиться. Вернулся к листу отчета, который начал просматривать. И вдруг его взгляд привлекла странная запись. Он быстро пробежался по ней, выхватывая взглядом отдельные слова: «Хантц… Мара-Элизабета… Подать не уплачена… Имущество арестовано…» «Замок в состоянии крайней нищеты, земли разорены полностью» Что?! Этого просто не могло быть. Если девица получила приглашение на королевский отбор, значит, ее род имел необходимый для этого достаток и подходил по критериям. К тому же, он сам видел Мару-Элизабету Хантц. Небогата и не знатна, но нищей эта гордячка уж точно не выглядела. Отвратительная догадка мелькнула у короля. — Принеси отчет за прошлый год! — приказал он секретарю. А сам застыл, сцепив над столом руки. Секретарь обернулся быстро, и вскоре его величество уже просматривал прошлогодный отчет, в котором котором состояние замка и земель указывалось как удовлетворительное. Чего и следовало ожидать! Родхар отложил архивную книгу и листок из нынешнего отчета казначейства. Листок особо. И накрыл его ладонью. — Так значит, ты опекун Мары-Элизабеты Хантц? — спросил, глядя на стоявшего перед ним мужчину. Тот, видимо, почуял неладное, глазки забегали. — Я, ваше величество, — поклонился, не отводя настороженного взгляда. — Тогда объясни, как получилось, что земли твоей подопечной разорены полностью? Подать не уплачена, родовой замок находится в состоянии крайней нищеты? — Кхммм… сир… Майстер Хантц стал мелко кланяться, глаза забегали еще больше. И вдруг выпрямился и довольно складно понес: — Сир. Требовалось снарядить мадхен для участия в отборе. Это расходы, сир. Мы, кхммм, небогаты, сир. — Да? — откинулся назад Родхар. — Что это были за расходы? — Это, сир… — мужчина вытер вспотевший лоб. — Платья, украшения, приданое… Платья женские нынче дороги. Чем дольше король слушал, тем больше проникался отвращением. Он прекрасно помнил небольшой сундук с одеждой, в котором было всего несколько платьев, доставшихся в итоге Малгиту. Это было весьма показательно и страшно взбесило Родхара. Он ревновал! Да. Он. Ревновал. Потому он и держал старого сластолюбца под жестким надзором, чтобы тот не посмел тайком сунуться к… Вот и сейчас, подумав об этом, Родхар испытал приступ черной ярости. Подался вперед и проговорил: — Давай, майстер Ханц, расскажи нам, сколько стоят женские платья. И сколько тебе заплатил за твою племянницу Малгит? Опекун девицы отшатнулся и побледнел, разевая рот, как рыба выброшенная на песок. — Ну?! Я слушаю! — рыкнул король. — Как ты разорил вверенные твоей заботе земли, и мы из-за этого недополучили подать?! А тот вдруг залепетал: — Не могу знать, сир, мы люди простые… Обманули поставщики, затребовали высокую цену… А мы как же, нельзя не исполнить приказ короля… Сир, ваше величество… — Мы понесли убыток по твоей вине, — повторил Родхар и повернулся к секретарю. — Капитана стражи ко мне. Этого к дознавателям. Пусть посидит в подвале, пока не расскажет все. — Сир! — вытаращив в испуге глаза. — Я не знал! Я… — Если хочешь из подвала выйти, вернешь ВСЕ, что ты утаил от казны! — жестко отрезал король. — Но сначала, чтобы впредь не повторилось воровство, ты подпишешь отказ от всех прав. Отныне имение родовое имение Хантц находится под опекой короны. Дальше было просто. Составить документ о передаче опекунских прав короне для секретаря было делом десяти минут. А после того, как бумага была подписана, трясущийся Меркель Хантц отправился в тот самый подвал, в котором до него успела побывать матрес Елена Фоурм. — Отныне пристально следить, чтобы подати в казну поступали вовремя! — приказал Родхар и отпустил секретаря. — Свободен. * * * Оставшись один, король откинулся назад и прикрыл глаза. По губам скользнула нехорошая улыбка. Теперь девица с серебристыми волосами, выжигавшей ему разум, фактически принадлежала ему. И это меняло многое. Еще некоторое время Родхар просидел за своим столом с закрытыми глазами, потом, ведомый внезапным порывом, направился в маленькую внутреннюю часовню, в которой хранился главный артефакт рода — Ледяной меч Айслинг. Постоял, посмотрел на святыню рода и, насвистывая, вернулся обратно. А настроение улучшилось настолько, что он вызвал к себе матрес Гермиону Пасквел и отдал распоряжение провести внеплановый музыкальный вечер. Дама восприняла по-своему. — Сир, ваше величество, — сказала она. — Это несколько неожиданно, девушки не успеют подготовиться так, чтобы вы могли оценить их таланты по достоинству. Но я сделаю все, что смогу. Итак, сир, что это будет, что бы вы хотели услышать? Пение, декламация? Родхару на мгновение показалось, что у него разболелись все зубы. Было острое желание отправить предприимчивую генеральскую вдову назад в деревню. Однако он сдержался. — Пусть это будет просто бал, матрес Пасквел. Ужин, танцы. Считайте, что это перерыв в отборе. — Да, конечно, ваше величество, — присела в поклоне смотрительница. Видно было, что будь ее воля, она бы выбрала расширенную программу, но это королю настроения не испортило. * * * А вечером на балу Родхар смеялся шуткам и даже танцевал несколько танцев. В этот раз чести танцевать с королем удостоились не только принцесса Амелия и леди Истелинда, но другие девушки. Это было первое проявление интереса за уже долгое время. Что, естественно, не ускользнуло от пристального внимания придворных. Пошли шепотки о возможном появлении новых фавориток. Принцесса Амелия восприняла стоически, как и положено будущей невесте короля. А вот леди Истелинду это обеспокоило. Она решила принять свои меры, чтобы вернуть королевское внимание. Сам король о том, какое брожение в умах могло вызвать изменение в его поведении, не задумывался. Родхара волновало другое. Сначала, конечно, чувство глубокого удовлетворения перекрывало все. Но потом, когда закончился бал, и он отправился в свою спальню, приподнятое настроение сменилось беспокойством. Ему снова и снова приходил на память последний отчет. Те фразы из него. «Хантц… Мара-Элизабета… Подать не уплачена… Имущество арестовано…» «Замок в состоянии крайней нищеты, земли разорены полностью» |