Книга Автор её беременности, страница 67 – Рин Скай

— Сучка! — со всего размаху бьет он меня по лицу трубкой, разбивая нос и губы в кровь.

От удара я лечу на пол, в полете стараясь инстинктивно сгруппироваться так, чтобы не повредить живот. Вроде удается. Но Андрею мало. Он хватает меня и рывком ставит на ноги, мне уже не то, что холодно, а даже потею от ужаса и стресса. Кровь сочится из разбитого лица, и всё оно пульсирует, горя от боли.

Снаружи слышатся голоса и топот прибывших полицейских. В руках у Андрея блестит нож, который через секунду впивается мне в горло.

— Выходи, подонок! Ты на прицеле! — это Руслан! Я узнаю его голос. И не только я. Дети в животе так же начинают волноваться, пиная меня вовсю.

Грубо схватив меня за шею и не убирая от горла нож, бывший выволакивает меня наружу в сумерки и снегопад. Полицейские тут же берут нас в кольцо. Руслан, со звериным оскалом на лице, в расстегнутом пальто на белую рубашку, совершенно не замечая холода, сжимает побелевшие от напряжения кулаки.

— Пусти ее, придурок! — орет он, — только попробуй сделать с ней хоть что-то.

— Это вы опустите оружие, не то прирежу эту сучку! — гаркает муженек, встряхивая меня и царапая этим самым горло.

— Ах! — стон вырывается от страха, а еще от мерзкого ощущения сдавливаемого горла.

И тут видимо для Руслана это становится последней каплей. С голыми кулаками в одно мгновение он подлетает к нам. Андрей толкает меня в сторону, и я лечу в сугроб, но зорко наблюдаю за дальнейшим. Руслан кидается на бывшего, а тот, выставив вперед дурацкий нож, тычет им в босса.

Этого времени достаточно для того, чтобы полицейские подлетели и скрутили урода, защелкнув наручники на запястье.

Руслан зажимает раненный бок, но тут же выпрямляется и подлетает ко мне.

— Саша, милая ты как? — помогает он мне подняться, — У тебя кровь!

— Да, он ударил меня по лицу. А ты, Руслан? Сильно ранен?

— Царапина! — отмахивается он, — Сейчас, подожди секунду.

Босс прислоняет меня к полицейской машине, а сам подходит к конвоируемому бывшему мужу. Мгновение, и мощный удар расквашивает его физиономию, еще миг и вот он уже согнут пополам от удара по печени.

— Это тебе за нее и детей, ублюдок! — шипит Руслан загнувшемуся муженьку.

— Я еще вам покажу! Я вам отомщу всем! Тебе и этой изменчивой сучке!

— Хрен ты выйдешь из зоны! — усмехается Котов, — Похищение беременной женщины, вымогательство, и нападение с ножом. Тянет на двадцаточку? — спрашивает он у стоящих рядом полицейских.

— Тянет! — подтверждают они.

— Ну и замечательно, — Котов теряет интерес к уроду, спеша ко мне. И не только он. Подъезжает скорая помощь, врачи с носилками торопливо идут к нам.

— Я дойду, Руслан!

— Ложись, Сашенька! Не надо ходить, пока тебя не обследуют, — нежно советует Руслан. Меня грузят в скорую, и он садится рядом, беря мою руку.

— А ну покажи свою царапину! — требую я, ужасно волнуясь за непутевого босса, бросившегося на вооруженного безумца с голыми кулаками.

— Так хочешь увидеть меня без рубашки? — подмигивает босс.

— Да! Сплю и вижу! Давай, снимай!

Он расстегивает пуговицы, обнажая рельефные мышцы его мощного торса. Бок белоснежной сорочки заляпан кровью и мне уже становится не до рассматривания красот шефа.

— Только пальто мне похерил, ублюдок! — ворчит, не замечая моих жадных взглядов Руслан, — Вот смотри, я же сказал — царапина!

Молодая доктор, сидящая рядом тут же пересаживается к нему и осматривает рану. И впрямь царапина. Она обрабатывает ее антисептиком и залепляет пластырем.

— Зафиксируйте ранение у себя! — требует Руслан, — Всё больше этому придурку годков прибавится, — И ее побои тоже снимите! — указывает его перст на меня.

— Да, конечно, естественно, — кивает врач.

— Дети шевелятся? — внезапно спрашивает он с тревогой.

— Да. Крупненький слева. Наверно тоже испугался.

— Еще бы! — подтверждает Руслан, — А девочка?

— Девочку не чувствую сейчас. Но толкалась, когда Андрей угрожал мне.

— Идиот! И детей напугал и тебя ударил, мразь! Еще и в холоде держал! Сашка, Сашенька! — присаживается он ко мне и кладет голову на грудь, — Я чуть с ума не сошел. Думал, что всё, потерял тебя. Как я мог отпустить тебя? Больше никуда не отпущу!

— Отпустишь, Руслан, — тихо, но твердо, одними губами, говорю я, — Отпустишь!

***

В палате той же частной клинике, где мы делали УЗИ сегодня утром, я лежу, отдыхая после многочисленных осмотров и анализов. Врачи настаивают на полном покое до выявления отсутствия угроз.

Руслан находится рядом со мной всё это время — отлучается только для того, чтобы переодеться в чистую, привезенную водителем рубашку. Он отвлекает меня от грустных мыслей, не давая впасть в депрессию, не допуская ни единой возможности остаться один на один с перенесенным стрессом и осознать весь ужас случившегося.

Ужин нам сервируют в палате, и Руслан разве что с ложечки не кормит меня, только бы я двигалась поменьше и не вставала. После сытной трапезы, да еще и после пережитых треволнений нас обоих клонит в сон. Руслан клюет носом и того и глядишь вновь упадет мне на грудь. Отправляю его домой, но он заявляет, что намерен провести эту ночь со мной, хотя Андрей и под стражей, но мало ли. Тогда ему предлагается диван в другой части палаты. На это он с неохотой, но все же соглашается, вновь расстегивая рубашку и соблазняя меня своей великолепной фигурой.

В палате тихо и темно. А ко мне в голову лезут такие же темные мысли. В потоке балагурства Руслана вновь не проскользнуло ни слова про детей. Да, он переживал за их состояние и здоровье, но о признании, и о НАШЕЙ дальнейшей жизни так ничего и не сказал. Это означает только одно: НАШЕЙ жизни у нас не будет, как бы ни прискорбно это все не звучало.

Утром Руслан не отправился в офис, а остался со мной на завтрак. Пришла врач, и сообщила, что по результатам анализов, ни я, ни малыши не пострадали, и она не видит причин держать меня в больнице.

Ем завтрак без аппетита, и так и эдак обдумывая, как бы по корректнее сообщить Руслану о своем решении.

— Саш, ну что опять? Почему ты сидишь такая грустная?

— Отпусти меня, Руслан!

Босс даже кофе поперхнулся от внезапности:

— Куда тебя отпустить? Куда ты собралась?

— К маме!

— Вот настанет декрет, тогда подумаю, — недовольно буркает он.

— Нет. До декрета еще далеко. А я сейчас хочу! — он молчит, а я продолжаю: — Я… очень испугалась вчера. И очень много всего свалилось на меня. Я чувствую, что мне нужна поддержка. Боюсь, одной не справиться.