Книга Обретение силы. Том II, страница 66 – Евгений Астахов

Форма головы — узкая и вытянутая, похожая на грифа или стервятника. Вместо перьев макушку игрока украшали тёмные короткие волосы, но свою шевелюру он иметь никак не мог. Чисто физически. А значит — это был парик. Скверно сделанный, ещё бы, при текущих технологиях, парик.

Я не видел и характерного птичьего клюва. Лишь едва заметные следы слегка выпирающих костей в местах, откуда он раньше начинался. Кто-то… кто-то отпилил ему клюв. Рану обработали, но весьма грубо и неаккуратно.

При дыхании это подобие рта слегка раскрывалось, и в его глубине проглядывали зубы и выдвинутые вперёд челюсти. Которых у аракокра опять же не могло быть по анатомии. Правда его клыки и резцы сияли характерным металлическим блеском. Погрузили же их, судя по всему, в деревянную вставную челюсть. Такую я лицезрел давным-давно, когда в четыре часа ночи бродил по википедии и наткнулся на историю стоматологии сквозь века.

Что?.. Зачем?..

Впрочем, даже эти детали не вызвали у меня ту реакцию шока и отвращения. Всё лицо Ника покрывали волдыри и шрамы. Следы сильнейших ожогов. Ни одного пера. Словно ощипанная курица, которую бросили жариться на сковородку и забыли выключить плиту. Характерная чёрная корочка вместо здоровой кожи.

Именно эти ранения безуспешно скрывали метры бинтов, что я изначально принял за развевающиеся ленты. Данный покров придавал ему вид мумии, сбежавшей со съёмок дешёвого ужастика.

Ладонь, сжимающую посох при ходьбе, лишили когтей. Их жестоко вырвали, и что-то мне подсказывало, вторая рука ничем не отличалась. Ранки уже зажили, но всё ещё виднелись.

Последняя деталь. Даже несмотря на свободную мантию, я был твёрдо убеждён, что НикПодрывник не имел крыльев за спиной. Они должны были топорщиться и бугриться, надувая ткань, но она висела свободно.

Итак, его жестоко пытали: отрезали клюв и крылья, вырвали когти, засунули головой в мангал. Кто мог сделать это и почему?

Сами собой на ум пришли мои первые дни, проведённые в руках затейницы-Джеззары.

— Привет, пернатый, — моя фальшивая улыбка бесплодно попыталась скрыть внутреннее напряжение.

— Я человек! — мгновенно взорвался Ник. — Человек! Не смей так говорить!!

На эту вспышку ярости моё тело среагировало инстинктивно, подаваясь на шаг назад. Потому что оно привыкло, что за гневом следует вражеская атака.

Инквизитор глубоко вздохнул, усилием успокаиваясь.

— Никогда, слышишь, — повторил он, — никогда не смей называть меня так. Пташкой, пернатым, курицей, попугаем, — с каждым словом его голос опускался до ледяной температуры. — Я. Человек.

— Да не вопрос, Ник. Хоть горшком назовись, только в печку не лезь.

Оу… Не самый удачный выбор слов.

Правый глаз инквизитора задёргался. Рука сжалась на посохе. Трение было слышно невооружённым ухом.

Я не планировал его доводить, если честно. Это как-то само собой получилось. Навык уровня грандмастера, твою мать.

— Я пригласил тебя сюда, чтобы обсудить нашу общую миссию, — решил замять тему и переключить его внимание.

— У нас есть общая миссия? — с явным недоверием переспросил собеседник и усмехнулся. — Я так не думаю.

— Ну почему же? И я, и твои ребята хотим освободить игроков, — выделил голосом слово, кивая на его фрейм с названием клана.

Замахнулись они знатно, конечно. Не Чёрные Фреймы, не Психопаты. Освободители!

— Миккитян передала тебе мои слова? — продолжил я.

— Да, — задумался аракокра, смотря под ноги. — Ты уже выпустил двух моих людей. Их фреймы заиграли спасительным чёрным цветом, — внезапно промолвил он.

Сразу двойка окончательно умерла после той схватки в лесу? Не ожидал.

— Я напрямую задействован в сценарии, который грозит концом света всему Виашерону. Ты должен был видеть то серверное объявление. И этот конец станет началом нашей свободы! — подпустил фанатизма в голос.

Ник впервые посмотрел на меня без подозрительного блеска в глазах и кривого, буквально кривого, благодаря искалеченной плоти, оскала.

— Да… Наши силы ограничены. Мы не можем принести избавление всем, кто так остро в нём нуждается, — пробормотал аракокра. — Не можем спасти всех людей, застрявших в этом ублюдочном чистилище!

О-о-о. Да ты ещё безумнее, чем кажешься на первый взгляд.

— Но я могу!

— Поклянись, — жёстко произнёс искалеченный игрок.

— Клянусь Разиеном! — с готовностью ответил я.

Чезедра рассказывала, что он был мастак чесать языком. Надеюсь не обидится за эту ложь и поймёт.

Меня окутало мягкое пурпурное мерцание и растаяло.

Ваше убеждение повысилось до 110 (+4)

— Я слышал о тебе, — удовлетворённо кивнул инквизитор. — Этот проклятый мир полнится слухами. О конфликте с Буревестниками, о легендарной, цепочке, не иначе, что ты отхватил, о твоём спасении из лап Малаака, о новом клане. И так далее, и так далее, — он помахал такой же запёкшейся рукой. — Твоя помощь будет весьма ценна.

— Нет, — покачал головой. — Это вы мне поможете! — жёстко припечатал я.

— Что? — искренне удивился Ник.

— Скоро мне предстоит выполнить один из важнейших шагов на пути к нашей цели. Мне будут противостоять. И противостоять ожесточённо! Аларис и её слуги, Малаак и его шестёрки, Буревестники. Наверняка. Все они захотят нам помешать. Однако ты и твои прозревшие товарищи смогут вмешаться. Бросить силу ваших мечей и убеждений на противоположную чашу весов. Если то, что ты говорил о желании спасти бедняг, запертых в этой огромной клетке, не пустое сотрясение воздуха, вы сделаете это!

Аракокра посмотрел на меня почти оскорблённым взглядом.

— Я отдам свою жизнь, чтобы вырваться из Виашерона и спасти всех остальных! Не тебе, Гвинден, ставить под сомнение мою решимость! Ты не знаешь и четверти того, через что мне пришлось пройти, — металлические зубы собеседника заскрежетали.

— Тебя пытали, да? — обвёл рукой его внешность. — Моё знакомство с Виашероном тоже началось с пыточной. Там одна славная особа весьма изобретательно кромсала моё тело. Поэтому поверь, я кое-что понимаю.

НикПодрывник рассмеялся. Нет. Загоготал, истерически и с надрывом.

— Ты что решил, будто меня кто-то мучил? Совсем рехнулся? — его палец покрутил у виска. — Это была необходимая жертва, чтобы вернуть себе мой истинный облик. Повторяю, я не птица. Я человек!

Стоп. Он хочет сказать?..

Уверен моё лицо выдало гримасу искреннего удивления. Раскрытый рот, взлетевшие брови, выпученные глаза — вот это всё.

— Ты сам отрезал свой клюв? Крылья? Когти? Перья? — мой голос упал.