Онлайн книга «Академия Хаоса. Лабиринт стихий»
Она сунула мне в руки горшок, и я невольно рассмеялась сквозь слезы. — Ты сказала, что не пойдешь в столовку, так что она пришла к тебе, — гордо сообщила Миранда. — Не знала, что ты хочешь, взяла все. — Спасибо, — сказала я. — Суп только не брала, побоялась, что разолью. — Не за ужин, хотя я проголодалась. Вообще спасибо. В целом. За то, что ты со мной. — На твоем месте могла быть я, — задумчиво ответила Миранда. — И если Адалхард не плох… А судя по тому, как выразительно ты краснеешь, стоит мне лишь коснуться этой темы, он совсем не плох… И огонь снова у него. В книгах пишут, что для этого мало одного лишь секса. Нужно нечто большее. Выходит, оно есть между вами. Так вот, я бы рассмотрела вариант с замужеством. Никто бы и глянуть косо не смел в сторону госпожи Адалхард. Я сняла крышку с тарелки и сделала вид, что очень заинтересовалась ее содержимым. — Хватит пялиться на рис, — сказала Миранда. — Ответь. Что ты думаешь по этому поводу? — Вообще-то он пока не делал мне предложения, Миранда, — ответила я. — Наверное, очень занят, — предположила она. *** Родерик оставался у Стены, пока совсем не стемнело. Переправка раненых, распределение дежурств на первое время — все это легло на его плечи, поскольку основной состав командования погиб. Все ожидали от него распоряжений и очередного чуда, и он делал что мог. Изергаст был рядом и отгонял смерть даже от безнадежных. — А иначе все они умрут, и в патруль нам придется ходить вдвоем, — ворчал он. — Хотя это было неплохо, Родерик. Братья Тиберлоны тоже оставались у Стены до последнего. Старого Тиберлона наверняка приставят к посмертной награде: без команды поддержки, прибывшей ночью, патруль бы не устоял. А его племянники, оплакав дядю, без устали творили воздушные подушки для переправки больных и тел погибших и поддевали Эммета, веселясь как припадочные. Обычная реакция: смерть прошла мимо, дохнув в лицо, и теперь жизнь чувствуется острее. — Сходить за Стену, чтобы постричься, — высший пилотаж, — Вильям Тиберлон, которого напичкали эликсирами, уже почти оправился, хоть и выглядел бледнее чем брат. — Плата — один лишь поцелуй твари, — подхватил Киллиан и, вытянув губы трубочкой, причмокнул. — Стильно, модно, и есть чем похвастаться перед дамами, — не отставал Вильям. Эммет досадливо ощупал бритую половину головы и шрам над ухом. — Вам бы тоже не помешало обзавестись особой приметой, — проворчал Рурк. — А то небось девчонки путаются. — Так это же хорошо, — подмигнул Киллиан. — Там, где повезет одному, перепадет и второму. — Шрам ведь остался, — ахнул Вильям и, задрав драную рубашку, пропитанную кровью, обнажил крепкий пресс и розовое пятно под ребром. — Эммет! Не мог залечить нормально? — Ты, как целитель, должен был отсосать яд, — укорил Киллиан. — Нежно и тщательно, — кивнул Вильям. — Соси сам, — просипел Эммет. — Эммет Лефой, к тебе вернулся голос, — удивился Моррен и скомандовал: — Все, поехали отсюда. Мы сделали, что могли. Они погрузились на голубую ладью с золотым парусом. Эммет бухнулся прямо на пол и через мгновение уже спал, свернувшись калачиком у борта. Братья Тиберлоны, переглянувшись, достали из-под лавки одеяла, накрыли парня одним, а второе аккуратно подложили под остриженную голову. Ладья всплыла так плавно, что Родерик даже не заметил, когда она оторвалась от земли. Вспомнив о письме, достал конверт из кармана плаща. Арнелла. Родерик поколебался, но все же открыл. Развернув письмо и подсветив себе пальцем, бегло прочел первые строки. «Арнелла. Милая моя, нежная, любимая невеста. Если я не вернусь, то хочу, чтобы ты знала: я сделал все что мог, чтобы ты была в безопасности. Но я верю в лучшее, ведь теперь мне есть ради чего возвращаться. Твои губы такие теплые…» Родерик смял письмо в кулаке, а когда развернул ладонь, в ней остался лишь пепел. Встретившись взглядом с Морреном, покачал головой, и тот понятливо прикрыл глаза. Кевин оставил ей письмо. Заверил, что сделает все возможное. И она, в свою очередь, тоже решила пойти на крайние меры. Теплые губы. Горячий рот. Сладкие стоны. Родерик спрыгнул с ладьи, когда та еще не успела опуститься до конца и, махнув парням, быстро пошел к академии. — Арнелла Алетт, — выпалил он, спуская с ладони бабочку, и та, взмахнув огненными крыльями, полетела к женскому общежитию. Значит, Арнелла у него не осталась. Правильно, ведь жених вряд ли станет искать ее в доме столь уважаемого им мастера Адалхарда. Ревность кипела в его крови и заставляла сжимать зубы. Марлиза заслонила дорогу, открыла рот для какой-то тирады, но Родерик рявкнул: — Потом! Марлиза шарахнулась в сторону. Никто не смеет становиться у него на пути. Огонь, еще не до конца унявшийся после боя, жег тело изнутри. Кевину было ради чего возвращаться, это точно. Старого Тиберлона увезли в Фургарт с остальными погибшими, но Кевин отправился в академию. Наверняка пошел к Арнелле, к своей нежной, милой, любимой невесте, которая этой ночью была готова на все, чтобы помочь своему жениху. Кевин поймет и простит, и докажет свою любовь. Может, доказывает прямо сейчас… Родерик взлетел по лестнице на самый верх, толкнул дверь, и та с грохотом распахнулась. Арнелла испуганно вскочила со стула, прижав руки к груди, Миранда удивленно посмотрела на него и положила вилку на тарелку. — Пойдем, — отрывисто бросил он Арнелле. — Ку-ку-куда? — запинаясь, спросила она. Волосы заплетены в косу, белая блузка застегнута на все пуговки, длинная юбка скрывает стройные ноги — сама невинность. — Будешь жить у меня, — сказал Родерик. — Поженимся, как только император подпишет разрешение. — Нет, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. — Да, — громко прошептала Миранда, округлив глаза. — Ты хотела сказать «да». — Не хотела, — отрезала я, глядя на Родерика. Он выглядел измотанным, но свирепым, как будто еще не вышел из хаоса. Весь в черном, и только красная изнанка плаща стекала с плеч потоками крови. Дракон на навершии посоха скалил зубы, а в глубине его пасти горел огонь. Родерик явно не ожидал это услышать. Перечеркнутая шрамом бровь дернулась вверх, а на лице отразилось непонимание. — Спасибо за столь щедрое предложение, но нет, — повторила я. — Миранда, оставь нас, — приказал Родерик, даже не глянув в сторону подруги. |