Книга Девичник. Объект желаний, страница 23 – Наталия Рощина

— Сколько с меня? — спросил юноша. Я принялась подсчитывать, а в голове то и дело звучал голос Шуры: «Сколько ты зарабатываешь за день?» Я сбивалась со счета, пытаясь ссылаться на трудный день. Когда я, наконец, осталась одна, то лишь облегченно вздохнула и посмотрела на закрытые оконные жалюзи. За ними меня ждали новые ощущения, новая полоса. Я почувствовала, как затрепетало сердце. Подойдя к зеркалу, я придирчиво осмотрела себя со всех сторон, поднималась на носочки, поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Подкрасила губы, добавила немного румян, потому что от волнения я выглядела непривычно бледной. Сняв халат, я вздрогнула от стука в дверь.

— Убирать можно, Лада Леонидовна? — Гремя ведром с водой, пришла уборщица.

— Да, конечно.

— Дверь, как всегда, захлопнуть?

— Да, Елена Игоревна, как всегда, — кивнула я. Видимо, у меня был необычайно взволнованный вид, потому что я увидела, как пристально наблюдает за мной уборщица. Я не смогла удержаться от вопроса: — Что вы так на меня смотрите?

— Ничего, ничего, извините. — Женщина приложила руку к сердцу. — Честное слово, просто залюбовалась вами. Красивая вы, Лада Леонидовна, а сегодня прямо особенно красивая. Наверняка здесь сердечные дела не последнюю роль играют, а? Дело-то молодое.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась я и поспешила покинуть рабочее место. Я прощалась с девчонками, которые еще не закончили работу, а сама думала об удивительных вещах. Например, о том, как состояние души прорывается изменением выражения лица, жестов, манеры улыбаться. Если даже Елена Игоревна, совсем не психолог, смогла заметить мои рвущиеся наружу флюиды…

Я старалась идти не спеша. Мне не хотелось показывать, насколько сильно мое нетерпение. И без того мое поведение казалось мне верхом безрассудства, но отступать было некуда. Едва я вышла за двери парикмахерской, как столкнулась с Шурой. Он курил у самого входа, избрав эту позицию как самую беспроигрышную.

— Я так боялся, что ты передумаешь, — от его уверенности остались жалкие остатки. Кажется, ожидание не пошло ему на пользу, хотя опоздала я всего на пятнадцать минут. Для женщины это простительно, но я, обычно пунктуальная, умеющая ценить и свое и чужое время, принялась оправдываться.

— Извини, пожалуйста, но у меня работа такая, что подогнать невозможно. Каждая процедура занимает определенный промежуток времени. Я не могу халтурить, это не обо мне.

— Рад тебя видеть, — беря меня за руку, сказал Шура.

— И я тебя.

— Поедем? — Я кивнула. И вскоре мы подошли к белоснежному автомобилю неизвестной мне марки. В то время я слабо в них разбиралась. Шура открыл переднюю дверь и помог мне устроиться. Сам же он занял место водителя.

— Куда поедем? — поинтересовалась я.

Я не чувствовала никакого страха. Все-таки это был незнакомый мужчина. Не знаю почему, но я доверилась ему абсолютно. Наверное, не малую роль в этом сыграло мое полное отсутствие опыта, а все те неприятности, о которых так часто рассказывали девчонки, казалось, никогда не коснутся меня.

— Ко мне, если не возражаешь.

— Возражаю, — я съежилась, отодвинувшись к самой двери.

— Что случилось? Я чем-то испугал тебя?

— Просто я думала, что мы сначала… — Я не могла найти причину, по которой бы отказалась ехать домой к незнакомому мужчине. То, что я села к нему в машину, уже говорило о том, что я знаю, что делаю, что я уверенная в себе и очень бесстрашная, а может, бесшабашная? Самое удивительное, что я безумно хотела поехать к нему! Я точно знала, что будет дальше. Ведь ради этого все это затеяла. И Шура тоже — ради этого. Только мы с ним в разных весовых категориях, образно говоря. Он — матерый волк, а я — невинная овечка. Почему-то мне сейчас было стыдно признаться в этом. Профессионалка, за которую он принял меня в кафе, окажется ископаемым экземпляром — девственницей с давно влажным от желания нижним бельем.

— Хочешь в ресторан? Сейчас все устроим, — улыбнулся Шура.

— Нет, не хочу в ресторан.

— Куда хочешь? Я в твоем распоряжении.

— Я не знаю. — Моя растерянность была Шуре непонятна.

— Значит, ты все-таки испугалась? — Улыбка сошла с его лица. Я увидела, как засверкали его глаза, как он попытался скрыть это, отвернувшись к окну. — Я так хочу тебя, что, кажется, готов съесть твою одежду, если она станет преградой… Ответь на один вопрос, только честно.

— Спрашивай.

— Ты была с мужчиной?

— Нет, — быстро ответила я.

— Значит, в этом все дело… — Шура задумался. Потом повернулся ко мне, взял мое лицо в свои руки. — Посмотри на меня и послушай. Мне тридцать шесть. У меня было много женщин, разных, совершенна разных, но такой, как ты, я не встречал никогда. Ты — совершенство. И то, что ты до сих пор не воспользовалась этим, говорит или о твоей чистоте, или о глупости. Нет, ты умна. Это очевидно. Значит, ты — дитя. Прекрасное дитя. Боже мой, ты так прекрасна, что я готов любить тебя всю ночь, лишь лаская, даря тебе полное наслаждение, не тревожа твоей невинности… Позволь мне ввести тебя в мир удовольствий. Я не сделаю ничего против твоей воли. Поедем ко мне. Соглашайся.

Я закрыла глаза. Было невыносимо выдерживать огненные стрелы, которые летели в меня. Это был новый опыт, который нравился мне. Я уже получала удовольствие от одних слов. Что же могло ждать меня, если я скажу «да»?

— На заднем сиденье пицца, бутылка красного вина, шоколад и виноград — я выбрал такое меню для нашей трапезы, — виновато сказал Шура. — Ты можешь все изменить. Пойдем в любой ресторан. Может быть, я поспешил с этим домашним ужином? Просто я хотел побыть с тобой как можно дольше без свидетелей, один на один. Только ты и я.

— Хорошо, — улыбнулась я и тут же ощутила легкое, едва ощутимое прикосновение его губ к своим. — Ты все здорово придумал.

Я ехала и всю дорогу думала о том, что жизнь подчиняется странным законам случайностей. Не реши я именно сегодня активно действовать, я бы не познакомилась с Олегом. Не зайди именно в это кафе Шура, он бы не стал свидетелем сцены, которая привлекла его внимание. И тогда я бы не ехала к нему домой…

Он жил в обычной многоэтажке. Обшарпанный подъезд, в который мы вошли, показался мне самым приветливым. Это впечатление не могла испортить пара отпетых алкоголиков, куривших на одном из пролетов.

— Нужно было на лифте подняться, — беря меня за руку, заметил Шура.

— На третий этаж нужно подниматься пешком. Для здоровья полезнее, — улыбнулась я.

Как он не понимал, что сейчас я не обращаю внимания на такие мелочи, как разбросанный везде мусор: бычки, консервные банки, издающие тошнотворный запах залежавшихся окурков. Пьяные раскрасневшиеся лица, внимательно следившие за нами, не вызывали брезгливости. Мне было жаль их, потому что они в ближайшее время явно не получат столько удовольствия, сколько предстоит пережить мне.