Книга Опасные желания, страница 23 – Эрин А. Крейг

Сейди скрестила руки на груди, явно заинтересовавшись, но не желая соглашаться сразу.

– А я завтра сплету тебе венок, – добавила я. – Будешь в короне, как принцесса из книжки.

– Какая именно? – уточнила Сейди, как будто это имело значение.

– Любая, гусенок ты мой, – рассмеялась я, помогая ей подняться с грядки.

Она отряхнула юбки с достоинством дующегося восьмилетнего ребенка и посмотрела на Мерри.

– А ты что мне подаришь?

Мерри открыла рот, явно готовя какой-нибудь остроумный и язвительный ответ, но мама покачала головой. Сестра задумчиво поджала губы.

– Я буду накрывать за тебя на стол до конца недели, – предложила она. – Чтобы у тебя было время заняться делами королевства, как и подобает принцессе.

Сейди склонила голову набок, будто внимая голосу, который слышала только она, а потом радостно захлопала в ладоши.

– Мы с Эбигейл согласны! И венок пусть будет золотой, как солнце! – добавила она, повернувшись ко мне.

Я поднялась, закончив собирать горох:

– Значит, будет золотой!

* * *

Даже после сбора урожая нам не разрешали рвать цветы на наших полях. Закончив срезать соты и оставив пчел готовиться к зиме, папа выходил в поле и собирал однолетники, чтобы извлечь из них семена. По весне он любил экспериментировать с разными сочетаниями цветов. Разные виды пыльцы давали разный вкус меда: от некоторых получались такие сладкие цветочные нотки, что сводило зубы. Другие придавали меду густой дымный привкус, отлично сочетавшийся с печеньем и сухарями.

Подготовка цветочных полей была любимым папиным занятием. Он часто признавался, что было бы проще позволить пчелам собирать пыльцу где попало, но понимал, что тогда вкус меда станет непредсказуемым и скучным. Думаю, папа представлял себя этаким французским виноделом, который экспериментирует с разными сортами винограда, чтобы создать идеальный купаж. Он вел журналы своих опытов, рисуя иллюстрации и подробно расписывая, какие цветы дают лучший вкус. В итоге получился самодельный справочник, которому позавидовал бы любой ученый-ботаник.

Так что в день рождения Сейди, отправившись за цветами для венка, я ушла подальше от дома и забрела на запад, к трем водопадам, впадавшим в Зеленое озеро. Там была большая полянка с кислицей, которая отлично подходила по цвету для золотой короны.

День снова выдался жарким, поэтому, усевшись среди цветов, я расстегнула две верхние пуговицы платья и начала обмахиваться. По утрам было холодно, на грани заморозков, но, как только солнце заливало светом долину, начиналась удушливая жара под стать скорее июлю, чем сентябрю.

Я сплела небольшой кружок из тростника и плюща – основание венка – и уже собиралась начать оплетать его, как вдруг раздался чей-то голос, застав меня врасплох:

– Чудесный денек, не так ли?

Между сосен мелькнул силуэт, почти такой же темный и тонкий, как лесные тени. Он вышел на солнце, и я узнала загадочного траппера, который назвался Прайсом. На его заплечном мешке болтались, бряцая, различные инструменты и большой мачете, которым он, скорее всего, прорубался сквозь кустарник в лесу. А еще с сумки свисала впечатляющая коллекция кроличьих лапок, собранных в длинную связку, – мрачноватое украшение из меха и когтей. Интересно, зачем человеку повсюду носить с собой столько хлама на удачу?

– Но жаркий, – добавил он и уселся на землю всего в нескольких футах от меня.

У него на лбу блестел пот, а рукава были закатаны до локтей, обнажая темно-зеленые полосы татуировок, опоясывающих его запястья, точно браслеты. В них виднелся какой-то узор, но я не могла как следует разглядеть его. Покопавшись в мешке, Прайс достал фляжку, встряхнул ее и предложил мне. Я отказалась, и тогда он сам допил остатки воды. Я постаралась не пялиться на его кадык, перекатывавшийся от каждого длинного глотка.

Этот юноша был до неприличия привлекателен. Он закрутил крышку и вытер губы тыльной стороной руки.

– Есть не хочешь? – спросил Прайс, извлекая из сумки небольшой кулек. В нем лежало вяленое мясо, вкусно пахнущее специями.

Я покачала головой. Дома мама готовила настоящий пир к ужину, так что я не хотела перебивать аппетит. Юноша пожал плечами и принялся за мясо.

– Значит, мне больше достанется. Что ж, Эллери Даунинг, ты, стало быть, возомнила себя королевой фей?

– Я… что?

Он показал на незаконченный венок у меня на коленях.

– Не сочти за грубость, но тебе лучше выбрать другие цветы. Желтые тебе совсем не подходят. Нужно что-нибудь, что сочеталось бы с твоим розовым румянцем. – Он сорвал кремовый цветок клевера и поднес к моему лицу. – Вот это подойдет намного лучше.

– Это не мне, – возразила я, уклоняясь, пока Прайс не догадался, как сильно мне хочется, чтобы его пальцы случайно коснулись моей кожи. – Это сестре на день рождения.

– Сегодня?

Я кивнула.

– Тогда непременно передай ей мои наилучшие пожелания.

– А от кого передать? – спросила я, испытав вдруг прилив смелости.

Он помедлил, внимательно рассматривая меня. Сегодня его глаза были теплого янтарного цвета.

– От Прайса, разумеется.

– Не может быть, чтобы тебя на самом деле так звали.

Он улыбнулся, и я заметила две ямочки точно посередине его щек.

– Почему нет?

– Это имя тебе совсем не подходит, – сказала я, обратив его же слова против него.

На его щеках снова мелькнули ямочки, и я сорвала несколько цветов, чтобы отвлечься.

– Ладно, ладно. Я соврал твоему отцу. Ты, знаешь ли, ужасно проницательна. – Он сорвал еще один клевер и оплел его вокруг первого.

– Зачем тебе врать?

Он добавил еще цветок в цепочку, потом еще один.

– Я здесь недавно. Никого не знаю. Меня тоже никто не знает. С чего мне разбрасываться своим именем?

– Чтобы люди могли узнать тебя получше.

Он пожал плечами:

– Ты и так можешь узнать обо мне что угодно. Имя не меняет моей сути.

– А фамилия?

Юноша фыркнул, а его тон стал мрачным:

– А фамилия вообще не имеет никакого отношения к моей сути.

Он сказал папе, что путешествует без родителей – интересно почему? Сам ушел из дома? Или его разлучили с родителями? Может, они в плену или погибли? В Эмити-Фолз редко доходили вести из внешнего мира, но я знала, что на западе бродят бандиты, которые нападают на караваны, крадут припасы и деньги и уносятся прочь в клубах пыли. Некоторые из них пользовались большей известностью, чем те, кто их ловил. Может, отец этого юноши бандит? Может, его фамилия запятнана чужими преступлениями?

– Расскажи мне об имениннице, – попросил он, ловко меняя тему. – Она младше или старше тебя?