Книга Пережить ночь, страница 9 – Райли Сейгер

И это стало особенно верно теперь, когда Мэдди ушла.

Ушла.

Такое ужасное слово. Настолько однозначное в своей окончательности, что Чарли всегда становилось грустно просто от мысли о нем.

Мэдди ушла. Чтобы никогда не вернуться.

И виновата в этом сама Чарли.

Ее внезапно охватила глубокая тоска, как это случалось много раз за последние два месяца. Вместе с этим возникло чувство вины, столь тяжелое, что Чарли ощутила себя буквально прикованной к пассажирскому сиденью. Обе эмоции переполнили ее, да так, что она едва слышала, как Джош сказал: «Почему нет? Похоже на милую работенку».

— Мало ли милых работенок, — возразила Чарли. — Это не значит, что они мне нужны.

Она посмотрела направо, изучила свое отражение в боковом зеркале за окном. Огни приборной панели освещали ее снизу, бросали прохладный свет на воротник пальто, подчеркивали удачное сочетание его цвета с оттенком ее губной помады. Не то чтобы она могла увидеть, что они одинаково красные, — ночь и лунный свет делали все вокруг монохромным. Не черно-белым. Ничего контрастного. Тысяча оттенков серого.

— Чарли?

Чарли шумно выдохнула, смотря на себя в боковое зеркало и понимая, что все вокруг цветное, потому что, конечно, так и должно быть. Это реальный мир. Но на краткий миг Чарли перестала в нем жить. Она была где-то в другом месте.

— Это что сейчас было? — спросил Джош. — Ты начала отвечать на мой вопрос, а потом просто замерла.

— Серьезно?

— Ну да. Ты просто отключилась.

— Извини. Иногда со мной такое случается.

Слишком смущенная, чтобы встретиться взглядом с Джошем, она смотрела прямо перед собой. Пока, по его выражению, она была в отключке, пошел снег. Посыпались крупные хлопья, которые, падая на землю, выглядели фальшивыми. У нее возникли ассоциации с мыльной пеной на съемках «Этой прекрасной жизни» ^[12]. Даже несмотря на то, что снег не покрывал дорогу, его уже было достаточно, и он прилипал к ветровому стеклу. Джош включил «дворники», которые усердно смахивали его.

— И часто такое случается? — поинтересовался Джош.

— Время от времени. — Чарли сделала неловкую паузу. — Иногда я… хм… вижу вещи…

Джош оторвал взгляд от дороги и поднял его на свою спутницу. В его глазах было больше любопытства, чем удивления.

— Какого рода вещи?

— Фильмы, — последовала еще одна пауза. — В своем сознании.

Чарли не понимала, почему она разоткровенничалась. Если бы ее спросили, она списала бы это на их чуть не вынужденный временный контакт. Они — два человека, закрытые вместе в полутемной машине, избегающие смотреть друг другу в глаза и готовые провести следующие шесть часов в общем пространстве, а затем распрощаться и никогда больше не встречаться. Подобные ситуации располагают к общению. Они заставляют людей раскрывать то, что они, возможно, не рассказали бы своим самым близким друзьям. Чарли знала, что такое случается. Она видела это в кино.

Мэдди была первым человеком, которому Чарли поведала о фильмах в своей голове. Она призналась во всем на третьей неделе их первого курса, когда Мэдди поймала ее уплывающей куда-то на четыре минуты и двадцать шесть секунд. Она засекла время. После того как Чарли откровенно обо всем рассказала, Мэдди кивнула и произнесла:

— Это странно. Не буду врать. К счастью для тебя, я — фанат странных вещей.

— Это фильмы, которые ты смотрела раньше? — поинтересовался Джош.

— Новые. Те, что могу видеть только я.

— В смысле — ты грезишь наяву?

— Не совсем, — не согласилась Чарли, зная, что в мечтах мир становится туманным, расплываясь по краям. У нее все с точностью до наоборот. Все становится резче и отчетливей. Словно фильм, спроецированный на внутреннюю сторону ее век. — Это не «Тайная жизнь Уолтера Митти».

— Полагаю, это фильм?

— Ну, да. В главных ролях — Дэнни Кей, Вирджиния Майо и Борис Карлофф. — Чарли произносила имена актеров так же, как бейсбольные фанаты перечисляют показатели игроков. — По мотивам рассказа Джеймса Тербера. Речь идет об одном парне по имени Уолтер, у которого невероятно сложная, фантастическая жизнь. То, что происходит со мной… другое.

— Насколько другое? — продолжал допытываться Джош.

— Вместо того, что происходит на самом деле, я наблюдаю усиленную версию эпизода. Как будто мой мозг играет со мной злые шутки. Я слышу разговоры, которые не происходят, и вижу вещи, которых на самом деле нет.

— Лучше, чем есть?

Чарли покачала головой:

— Более управляемые.

Она всегда думала об этом как о ви́дении сцен в широкоэкранном режиме. Не всех. Просто в определенные моменты. Трудные. Операторский стедикам ^[13], скользящий по неровным участкам ее жизни. Только когда она была вынуждена обратиться к психиатру, который прописал ей маленькие оранжевые таблетки, Чарли поняла, что на самом деле представляют собой фильмы в ее голове.

Галлюцинации.

Так их называл врач.

Она сказала, что это похоже на мысленный выключатель, срабатывающий в такие моменты, когда эмоции Чарли угрожают захлестнуть ее. На пике горя, стресса или страха в мозгу Чарли что-то переключается, заменяя реальность чем-то более кинематографичным и более легким для восприятия.

Чарли знала: то, что она только что пережила, было вызвано смесью вины, печали и тоски по Мэдди. С одной из этих эмоций она справилась бы сама. Возможно, она даже смогла бы справиться с сочетанием двух из них. Но сложить все три вместе, и — щелк! — тумблер в ее мозгу переключался, и в голове начинался фильм.

— Ты сказала, что слышишь и видишь вещи, которых может и не быть. — Джош явно проявил неподдельный интерес. — Мы говорим о людях?

— Да, иногда я вижу людей.

— Итак, ты можешь видеть кого-то или что-то, чего на самом деле не существует? — восхищенно уточнил Джош. — Или вести целый разговор, который реально не происходит?

— Да, могу. Кто-то говорит со мной, я отвечаю, и никто больше не слышит этого, потому что все это у меня в голове.

— И это происходит без предупреждения?

— Ага.

— Ты не можешь это контролировать?

— Не особо.

— Тебя это нисколько не беспокоит?

— Очень даже беспокоит, — возразила Чарли, не осмеливаясь сказать что-либо еще.