Онлайн книга «Моя по контракту»
Конечно, потом я нашла механизм того, что со мной произошло. Прибегала к нему нечасто, но иногда бывало. И вот это было не сравнить с тем, что я чувствую сейчас. Смущение от того, что это делает со мной кто-то. Что это делает мужчина. Что это делает Стас! Ещё и языком… Мне хочется, чтобы он быстрее закончил. Точнее, чтобы довёл скорее до финала. Но я не решаюсь ему сказать об этом, да и ощущение, что он тянет специально. Потому что меня уже выгибает, ломает. Я не открываю глаза, предпочитаю не видеть то, что он делает. Иначе сгорю от стыда. А он трогает пальцами, целует, посасывает, водит языком, оглаживает бёдра. Мысль о том, что он захочет продолжить, но уже иначе, ширяет спицей, пугая, но и ещё сильнее возбуждая. Я запрещаю себе шептать его имя, но оно срывается с губ, когда Стас всё же милостиво разрешает мне кончить. Выгибаюсь дугой и замираю. Воздух выталкивается из лёгких и отказывается в них возвращаться. Полотенце сковывает движения, хочется вырваться, но сил нет, и я просто обмякаю. Спустя пару секунд Стас аккуратно разматывает полотенце, и я вдыхаю полной грудью, продолжая лежать с закрытыми глазами. Нега понемногу растворяется, уступая место тревожному ожиданию. Что дальше? Хочу ли я идти дальше? Готова ли? А если не спросит… Чувствую аккуратные прикосновения влажных губ к груди. Приоткрываю глаза и слежу за его действиями. Он нависает надо мной, продолжая целовать мою грудь. Наши взгляды встречаются. Не знаю, что он читает в моём, но в его я вижу удовлетворение. Можно я своё падение проанализирую завтра? А сейчас в кончиках пальцев начинает прокалывать предвкушение, смешанное со страхом. Грачёв ничего не говорит. Он ложится рядом, тесно прижимаясь, откидывает мне пальцем волосы с шеи и целует туда, запуская по телу тысячи мурашек. — Стас… Сама не знаю, что хочу сказать. Остановить или просить продолжать? Но он мне такой возможности и не даёт. Прикладывает палец к губам, убеждая молчать, а потом проводит по ним, сминает. Убирает руку, берёт мою ладонь и сжимает её своей вокруг члена. Он гладкий и твёрдый, мне трудно представить, чтобы он оказался во мне. Сначала мне хочется отдёрнуть ладонь, но я сдерживаюсь, впитывая новые ощущения. Стас подгребает меня ближе, чуть разворачивая на бок к себе спиной, утыкается носом в шею и начинает двигать своей рукой поверх моей вниз и вверх. Его дыхание становится тяжелее, а член ещё твёрже, хотя казалось бы, уже некуда. Поразительно, но я тоже снова возбуждаюсь. Хочется сжать ноги и испытать удовольствие ещё раз. Толкнувшись несколько раз сильно, Стас резко выдыхает, упирается мне лбом в шею и замирает, а мне на бедро попадают горячие капли. Мы оба замираем, продолжая молчать. Всё до этой минуты казалось нереальным, но теперь надо как-то взаимодействовать. Говорить. Я сглатываю и смотрю на сперму на своей ноге. Пытаюсь пошевелиться, но Грачёв усиливает хватку, не отпускает. Берёт край одеяла и вытирает капли. — Спи, Змеевна, — прижимает спиной к своей груди. — Завтра будешь думать, как сильно меня ненавидишь. А пока спи. Удивительное дело, но именно так я решаю поступить. Сил нет, проще и правда над всем этим подумать утром. А сейчас мне так хорошо. Тепло и уютно быть прижатой к мужской груди. Наверное, глупо, но мне даже хочется верить Грачёву. Просто расслабиться и верить. Хотя бы до утра. * * * — Но почему, Елена Витальевна? — я пытаюсь проморгаться ото сна и вникнуть в то, что мне говорит по телефону преподаватель. — Ася, без вопросов. Просто эта тема не подходит. Она отключается, а я ещё пару секунд смотрю в экран смартфона. Вот так новости! Спешно набираю Инку. — Тебе уже позвонили? — говорит она вместо приветствия. — Да! Я ничего не поняла. — Я сейчас уже в колледже, пойду к декану. На каком основании вообще нам запретили брать эту тему?! — возмущается подруга. — Ладно, давай, захожу уже. Она сбрасывает, а я остаюсь пялиться на своё сонное отражение в зеркале. Что вообще за дела такие? Почему нам запретили писать курсовую по происшествию на Орловских? "Неактуактуальная база для исследования". Это как вообще? Во-первых, сколько работы проделано, а во-вторых, мы могли привлечь внимание к проблеме. Так, надо принять душ, выпить кофе, прийти в себя и перезвонить Инне. Я подбираю волосы, беру свежее бельё. Случайно коснувшись бедра, нащупываю рукой шершавое пятнышко и заливаюсь краской до самых корней волос, вспомнив, откуда оно там появилось. В груди распускается щекотное чувство, когда память разом подбрасывает картинки вчерашней ночи. Внизу живота начинает тянуть. Я точно и однозначно не готова сейчас видеть Грачёва. И позже. И завтра тоже. Вообще никогда. Может, его и дома нет? Хоть бы не было. Но он оказывается дома. Я обнаруживаю это когда сбегаю на первый этаж на кухню. Торможу резко и застываю возле стола. — Доброе утро, — Стас спокойно салютует мне чашкой кофе. — Выспалась? — Выспалась. Но утро не доброе. Давлю в себе дрожь при виде Стаса. Не думать о вчерашнем. Не думать! Вот ему, кажется, всё равно. Сидит, жуёт себе спокойно тост с вареньем. Я, кстати, тоже хочу. — Что случилось? — подвигает мне тарелку с ещё двумя тостами. Наверное, заметил мой голодный взгляд. — Нам отклонили курсовую, — плюхаюсь на стул напротив. — Причины толком не объяснили, только лишь, что деканат не одобрил, тема для курсовой, вроде как, не подходит. Инна сейчас пошла к декану разбираться. Грачёв лишь пожимает плечами, продолжая жевать. — Мы уже столько сделали, Стас! — В любом случае, не зря. — Если не разрешат, я всё равно не брошу! Мы с Инной раскрутим это дело. — А смысл? — Стас отодвигает пустую чашку и смотрит, чуть прищурившись. — Сейчас озёра почистим и всё будет нормально. Я тоже доедаю свой бутерброд и иду к холодильнику налить сока. — Я туда съезжу сейчас. Надо сделать фото, не курсовую, так статью напишем. — Тебя туда не пустят без меня. Там идут очистные работы, территория огорожена. — А ты сможешь поехать? — После совместного душа. Приехали. Я закрываю дверцу холодильника и поворачиваюсь к нему. Грачёв продолжает сидеть за столом как ни в чём не бывало. Смотрит, чуть приподняв брови. Было бы глупо предполагать, что у него отшибло память. Или его желание постебаться. — А по отдельности нельзя? Или воду экономишь? |