Книга Ушастое Возмездие, страница 38 – София Грозовская

Ольга представляла, как провожает мужа в спячку, утирая слезинки. И заводит будильник примерно на весну! А потом по проснувшемуся мужу угадывать ранняя будет весна или поздняя.

“Ты мне изменяла зимой?”, - ревниво спрашивает зевающий муж. “Нет”, - отвечала Ольга. “Тогда чьи носки стоят возле батареи?”, - подозрительно спрашивает муж. И в этот момент Ольга представила себя кающеся, мол, холодно было! Отопление отключали!

— Что?!! Да я сплю по три часа в день! — опешил хомяк.

Что-то фантазия Ольги разгулялась. А может, просто Ольга чертовски устала и хотела спать. Оттого и отпустила фантазию на все четыре стороны.

— А в остальное время шоркаешь тапками, гремишь кастрюлями, скрипишь дверью туалета и щелкаешь выключателем? — спросила Ольга.

— Так, все! Это — невыносимая женщина! Скажу просто, так Литаниэлю и надо! Они нашли друг друга! — сдался хомяк. И обиделся. — Да меня, между прочим, красавицы на руках носят! Да у меня наложниц целый гарем!

— Тем более, — вздохнула Ольга. — Ты еще и изменщик! У тебя гарем есть!

— Ой, я сказал про гарем? — спохватился хомяк. И тут же прокашлялся. — Да! Есть гарем! Личный! Я — мужчина в самом расцвете сил! И имею право выбирать в чьем декольте у меня сегодня будет уютная норка! Да!

— Понятно, — вздохнула ведьма. — Еще желающие есть?

И тогда присутствующие решили навалиться на психику Ольги скопом. Так сказать, изгнать любовь общественным мнением. Они наперебой рассказывали, что Литаниэль — козел и прочие слова нехорошие. Приводили примеры. Кто-то даже заметил, что ей будут изменять.

— Ага, с расческой! — поддакнул Асмодей.

— И щеточкой для бровей! — добавил хомяк. — Да тебе свою косметику ставить некуда будет! Потому что у принца есть раноутренний крем, поздноутренний крем, обеденный крем, двухчасовой крем…

Чего стоят все эти пусть и веские доводы, в глазах той, которая действительно полюбила. И вовсе не за то, что принц. И не за красивые глаза и улыбку. А … просто так!

— Это все потому что он — принц! — кричал хомяк с чьей-то волосатой трибуны. “Да!”, - поддакивала ушастая трибуна.

— Давай мы тебе другого принца найдем! Нормального! — предложил кто-то из демонов.

Ольга встала и грустно вздохнула.

— Ничего вы не понимаете. Он трогательный, милый, добрый…. И вот этот вот идиот, которого мы все знаем, это… — Ольга запнулась. — Мне кажется, что это он … Настоящий… Без болезни… То, что вы видите сейчас, это — болезнь! Как простуда! И … и если ее вылечить, то… вдруг он станет прежним?

Ведьма почему — то опустила глаза и сделала вид, что ничего не слышала. Она как-то чересчур нервно перелистнула страницу книги.

Тычинка предлагала откусить Ольге голову. А что? Нет головы, нет любви!

— Понятно, — наконец изрекла ведьма, подняв руку. — Значит, первый способ не действует.

— Но есть и другие, не так ли? — соблазнительным голосом, перед которым не устоит ни одна женщина, спросил Асмодей.

— Есть, но они не такие простые, — загадочным голосом ответила ведьма.

— Давайте отложим до утра! — заартачились “ополченцы”.

— Если Император вернется до того, как мы изгоним Литаниэля из дворца, то мы отложим еще и утром! — спорил Асмодей. — И вообще, я предлагаю назвать наш проект “Вернуть дом два!”.

— Это почему? — едва ли не хором спросили все.

— Просто первая попытка провалилась! — пожал плечами Асмодей. — А чем не вариант. Строим коварные планы! Так, что там на счет других способов?

Но все были категоричны: “Спать!”.

Легко было сказать! Все устраивались на траве, двигаясь поближе к костру. После мягких кроватей земля показалась просто камнем. Привычные к полу эльфы уже сопели. Ольга простила Тычинку за предательство и поползла к ней греться.

По щекам ползали муравьи и какие-то жуки. Травинки кололись и щекотали все, до чего дотягиваются. Периодически доносилось чье-то ворчание. Кто-то ругался и ворочался.

Единственный, кому не спалось, был Витириэль. И не потому, что он думу думал. А потому что ему было банально холодно! Он вспоминал, как стояли перед ним его наложницы, а он выбирал, где конкретно он будет спать. “Господину больше не нравится спать со мной?”, - рыдали девушки, когда хомяк менял фаворитку.

— Ды-ды-ды, — стучал зубами Витириэль. Не смотря на то, что пушист, хомяк был изнежен. И требовал максимального комфорта. Сначала он слез со своего верного хомяконосца. И попытался забраться ему под рубашку. Рубашка у эльфа была тонкой, а ветер поднимался прохладный.

Витириэль вылез, и стал осматривать возможные варианты ночлега. Ему нужна была теплая и уютная норка, в которой не дует. И мягенько!

Преодолев свою гордость, почти сломав все свои принципы, он с высоты храпящей Тычинки осмотрел возможные варианты ночлега. Эльфов он отмел по причине тонкой одежды. Демоны тоже показались ему не шибко привлекательными.

Выбор был не велик. Бой — баба, которая храпела наравне с мужиками, баба-бедствие, которая ворочалась во сне и всхлипывала и ведьма, которая даже во сне выглядела зловеще.

Хомяк решил выбрать бой-бабу. И уже пробирался к ней под покровом ночи. Доспехи бой-бабы лежали рядом. Она их сняла, чтобы было удобней спать. Витириэль уже прикинул, как будет устраиваться на ночлег в уютных полушариях, как вдруг спящую бой-бабу обнял этот демон!

— Спишь? — спросил Асмодей, улыбаясь. — Ну спи… Во сне ты такая трогательная… И даже слегка беззащитная…

Демон не спал и осторожно водил пальцем по лицу спящей Дарины.

— Черт, стоило разнести этот дворец, чтобы однажды… вот так вот… увидеть тебя спящей, — с умилением произнес Асмодей.

Дарина спала и не слышала. Зато слышал все Витириэль. Он спрятался за камнем. Дарина что-то бормотала во сне и скрипела зубами. Она от кого-то отбивалась. И … стонала.

А потом дергалась, словно в нее попала стрела, и снова расслаблялась. Иногда ее ноги шевелились, словно она куда-то бежала. А указательный палец постоянно сгибался…

— Прикрой, — невнятно пробормотала Дарина, сморщившись. Она снова куда-то бежала. И дрыгала указательным пальцем.

Демон тоже смотрел на все это. Но ему было вовсе не смешно.

— Я знаю, — прошептал Асмодей, глядя на палец. — Что тебе снится…

Ложись, — замычала во сне Дарина. — Прием….

— Мне тоже снится война. Казалось, она давным-давно закончилась, но… — голос Асмодея был настолько тихим, что его не слышали даже эльфы. Он снял с груди Дарины ползущую букашку.

— Они глупые, — снова прошептал демон, обнимая Дарину. Та вырывалась и снова куда-то бежала, скрипя зубами. — Думают, что нам после пережитого цветочки снятся. Война никогда не заканчивается. Она приходит во снах. Мы снова бежим, стреляем, падаем, теряем…