Книга Его одержимость, страница 33 – Astra Maore

* * *

Я в ужасе открываю глаза и не могу сообразить, где нахожусь. Это точно не сарай, а вполне сносная комната с бежевыми стенами. Но почему-то я сдавлена со всех сторон и то, что меня сдавливает, очень теплое. Прямо горячее.

Горячий.

Дьявол… Это — Диего Рейес. А я — Анхела Рубио. Мне только что приснился кошмар после того позора, что несколько часов назад случился на этой кровати.

Рейес спит и очень крепко обнимает меня во сне. Так, словно я его сокровище.

И от этого мне становится еще стыднее.

Вчера я до одури боялась почувствовать сильные пальцы Рейеса на своей шее. Что ему стоит меня придушить?

А потом, когда Рейес кинул меня на живот, я вся сжалась, ожидая нового, самого унизительного на свете изнасилования.

Но моей попы коснулась только его ладонь.

И то, что я почувствовала после где-то четвертого шлепка, меня ошеломило.

Я надеялась просто перетерпеть порку, но она из унижения превратилась во что-то немыслимое и странное.

Такое же волнующее и неправильное, как сам Рейес.

Сначала я почувствовала покалывающее тепло между ног. Почти совсем незаметное, оно вдруг быстро начало разрастаться и охватило мой живот, и грудь и бедра, накатывая отчаянно жаркими волнами.

Я раньше чувствовала что-то отдаленно похожее, когда смотрела на парней, которые мне хоть каплю нравились.

Крайне редко.

А тут мое тело словно перестало мне принадлежать. Оно стало до обморока влажным, пустым и горячим.

Я сопротивлялась ощущениям изо всех сил, но проигрывала раз за разом. Не могла не ерзать под странными ударами Рейеса и не могла не думать о самом Рейесе.

Я вся пропиталась его запахом и балдела от него.

Стала отчаянно голодной и жадной до удовольствия, и почему-то мне ужасно хотелось развести ноги. Казалось, что так мне станет легче. Что я охлажусь и немного успокоюсь.

Но мне было настолько стыдно, что Рейес увидит меня внизу всю раскрытую и точно очень мокрую, что я лежала, плотно сведя ноги. И, возможно, от этого пожар внутри меня становился еще сильнее.

В какой-то момент я просто перестала соображать. У меня не осталось сил ни думать, ни сопротивляться, ничего.

Даже моя грудь горела, и трение сосков об одеяло стало невероятно чувствительным.

А потом я сошла с ума. Я захотела чтобы Рейес вообще никогда не останавливался. Чтобы я сгорела от позора в этих невыносимо сладких ощущениях. Или, наоборот, чтобы он немедленно прекратил все, утолив мое ярчайшее желание.

Стать его. Почувствовать его язык, губы или пальцы внизу живота. Что угодно и как угодно.

Я позорно хотела этого больше всего на свете

Чувствовала, что если он так не сделает, то я умру.

У меня не осталось даже сил проклинать себя за слабость.

Одна приятнейшая пустота, духота и дичайший жар.

Одна невыносимая жажда.

Я не понимала сама, чего хотела, и решила попросить Рейеса прекратить, но вместо слов у меня получился только стон.

Жадный, чувственный и как будто чужой.

А Рейес вдруг прекратил порку, и я ощутила настолько сильную боль и разочарование всем своим телом, что готова была Рейеса убить.

Разодрать его голыми руками.

Я перевернулась на спину и безо всякого страха посмотрела в его хищные дьявольские глаза. В его лицо, полное непонятного голода.

И тогда он меня поцеловал, опять одуряюще дико лизнув мою губу.

В прошлый раз это почти забрало боль, а в этот я вдруг почувствовала что-то настолько яркое внизу живота, что закричала от неожиданности и силы новых ощущений.

Меня всю трясло и выгибало. Я кричала и цеплялась за Рейеса, пока на короткий миг не потеряла сознание, видя перед глазами россыпи звезд.

А потом я медленно пришла в себя.

Воспоминание прерывает ощущение, что нечто крайне твердое упирается мне в попу. Я замираю, боясь даже дышать, и чувствую, как горло стискивает паника.

Даже после вчерашнего я боюсь Рейеса и боли, которую он легко может причинить.

Я не думала, что буду сильно любить мужчину, которого судьба пошлет мне в мужья, когда семья накопит на приданое. Но уж что я буду его ненавидеть, я точно не предполагала.

Хотя глупо и нелепо сейчас считать Рейеса мужем. Он может вышвырнуть меня в любой момент или даже оставить прямо здесь, в мотеле, как ненужную вещь.

Мое приданое Рейеса уж точно не заинтересует…

Он мне даже не жених, но все равно нужно что-то делать со страхом перед ним.

И что еще хуже — со смущением.

Вчера, когда все закончилось, мне постоянно чудилось, что Рейес надо мной смеется. Он же хотел, чтобы я «презирала себя».

— Доброе утро, сладкая чика. Как спалось? — хриплый со сна голос Рейеса звучит особенно низко и почему-то волнующе.

На мгновение мое сердце сжимается. Неужели он снова заставит испытать меня что-то настолько же острое и жгучее, как вчера?

— Ужасно, — когда заранее ничего не выдумала, лучше сказать правду.

— Тебе снился я? — хватка на моем животе становится плотнее, и я вдруг чувствую, что мне дико хочется в туалет.

Это желание сильнее любого страха.

— Нет, не ты. Можно мне встать?

— Чика, ты, похоже, не поняла вчерашний урок. И не рассказала мне про стремную бабу в клубе.

— Я не знаю, что это за баба! Она говорила про какие-то грехи! Наверное, сумасшедшая. Ты же видел, как она выглядит. Пусти меня, пожалуйста.

Рейес усмехается:

— Если ты снова обмочишь постель, я буду не против.

Да он просто надо мной издевается! От смущения и внезапной злости я хватаю Рейеса за ладони и расцепляю его пальцы.

Пулей вскакиваю с кровати.

Не понимаю, какие у нас теперь отношения, и как мне себя с ним вести.

В любом случае мне срочно нужно одеться. Ходить перед Рейесом голой — это только его провоцировать.

Я решаю наскоро принять душ. Дни сейчас жаркие, и чистая прохладная вода — прямо источник блаженства.

Но как только я включаю воду, дверь открывается, и в душевой появляется Рейес. Абсолютно голый и да — возбужденный.

Это сводит меня с ума. Я ни на миг не чувствую себя в безопасности.

— Сначала я попробую тебя, Анхела. А потом мы позавтракаем.

Как у него все просто! Хотя да — у него просто. Он считает, что меня купил и имеет право на все.

Но если я позволю ему относиться к себе, как к дешевке, только ей для него и останусь.