Книга Отдана в долг, страница 16 – Дана Стар

Руки Демьяна по-собственнически опускаются на мои бёдра, крепко сжимая. Прижимает меня к себе. Он впритык нанизывает меня на себя, так, что его вздыбленный член проходит точно между моих ног. Насквозь…

Но он не входит внутрь меня, а лишь трется о складки, возбуждая, заставляя влагу выделяться из напрягшейся дырочки. Он просто трется им о чувствительную зону бикини, сводя меня с ума.

Дразнит. Заводит. Будто нарочно издевается. Ведь он не входит, а извне надавливает стволом на самые чувствительные точки самого сладкого женского местечка, разжигая там убийственные котлы страсти.

— Ох-х… — тихий, протяжный хрип сам по себе вырывается из осипшего горла, когда я в полной мере ощутила всю его восхитительную длину, дразнящую меня.

Демьян наклоняется к моему ушку, сильней сжимает пальцы на бедрах. Напрягается. Член между моих ног становится ужасно твердым и обжигающим, как раскалённая сталь.

— Ты меня возбудила, когда сосками своими ко мне прижалась, а бедром о член потерлась, и что теперь делать? У меня уже там свербит. Не пойду же я на люди со стояком. Ты виновата — тебе и разбираться.

Шепчет, потираясь кончиком носа о мою раскрасневшуюся щеку.

Делает глубокий вдох, нюхая мои волосы.

Резко облизывает раковину ушка.

Меня снова и снова накрывает сладко-острой волной мурашек. Аж кончики пальцев на руках и ногах немеют.

— Я н-не могу, у меня там все жжет очень сильно, — накрываю лобок ладошкой.

— Я знаю, девочка. Я хочу кое-что другое.

— Что же?

Алаев разворачивает меня вокруг свои оси. В бездонных, хищных глазах полыхнула яркая вспышка, я моментально поняла, что он что-то коварное задумал.

Теперь его рука ложится на моё плечо, давит вниз, подчиняя.

— Сделаешь мне минет?

* * *

А у меня есть выбор?

Я же теперь его чертова собственность.

Собираюсь опуститься на колени, но Демьян останавливает меня жестом.

— Вначале помой меня. Хочу, чтобы ты намылила всё мое тело. Руки сюда свои давай.

Вытягиваю их вперёд, мужчина выдавливает мне в ладонь мягкий гель для душа с запахом малины, которая тает на языке.

— Приступай.

Волнительно.

Очень…

Я несмело кладу ладони на его грудь. Она упругая, подкачанная, с идеальными рельефами. Чисто тело спортсмена. Кожа гладкая, загорелая, без единого волоска несмотря на то, что на лице мужчины имеется трехдневная щетина.

Медлю.

Просто зависаю, очарованная ощущениями и зрелищем, когда моя ладошка напрягается, ощущая тугие канаты стальных мышц на великолепной, бронзовой кожей.

— Ну же, я не кусаюсь.

По моим отметинам на теле, ягодицах, ключице не скажешь.

На умопомрачительных губах мужчины играет надменный оскал. Что-то, похожее на снисходительную улыбку, но больше всё же на оскал.

— Двигай своими руками, быстро! — Демьян теряет терпение и уже начинает злиться, что его приказы не торопятся исполнять. А ведь у него правило — его приказы должны выполняться за секунду.

Прикусив кончик языка, начинаю несмело скользить ладошками по упругой, загорелой коже. Пена быстро взбивается, теперь тело Алаева становится еще более сексуальным.

— Ниже опускайся.

Сглотнув, скольжу ладошками вниз… Теперь под ними чувствуются рельефы великолепного пресса — заметно очерченные кубики, а сбоку прекрасно ощущаются прокачанные косые мышцы живота.

Я глажу их, будто прикасаюсь к живому божеству, и начинаю наслаждаться каждой прожитой секундой, мечтая растянуть этот трепетный миг как можно дольше.

— Руки на ягодицы! — неожиданно громко рявкает он, руша гипнотическую идиллию.

— На в-ваши? — таращу глаза.

— Не на свои же!

Поражаюсь такому приказу и грубому тону, но исполняю — боюсь разозлить.

— Возьми меня за попку! Сегодня разрешаю.

Завожу руки за мускулистую спину, мои ладони опускаются на пышный зад миллионера.

— О, да-д-а-а… Сожми. Сильно!

Сжимаю.

— И разотри.

Черт…

Не думала, что трогать мужскую попку это так приятно!

Мну её. Поглаживаю. Хорошенько натираю пеной. Даже не замечаю, как так быстро пьянею от восхитительных впечатлений и вхожу в кураж.

Мои руки уже уверенно и свободно исследуют шикарное, обнаженное мужское тело. Поражаюсь самой себе, но я быстро привыкаю к таким действиям.

Потому что против идеала женский мечтаний просто невозможно устоять. Даже скромной, застенчивой девственнице, которая никогда прежде не видела голых особ мужского пола в реале.

Не могу оторваться…

Прижимаюсь плоским животиком к завидным кубикам пресса, окончательно теряю себя.

Сама трусь, прижимаюсь кожей к коже, испытываю дичайшее удовольствие просто от того, какое невероятное тепло сейчас получаю от жара его литых мышц.

Внезапно Демьян ловит меня за подбородок, сдавливая пальцами. Заставляет смотреть строго на него. В тёмные, полыхающие серебряными бликами глаза настоящего, прожорливого хищника.

— Твоё дыхание участилось. А соски стали твердыми. — Демьян потерся грудью о мою грудь, сипло рыкнув. — Ты хочешь меня?

— Я… я-я-я..

Он не дает договорить, но я и не могу — заикаюсь от волнения. Демьян наклоняется и целует меня в губы, не выпуская и собственнической хватки. Наоборот, сильней сдавливает подбородок, почти до синяка, и сильней толкается членом между складок, ударяя головкой члена по клитору.

Не успеваю толком насладиться поцелуем, ведь время в момент, когда он обрушивает на меня свои губы, летит со скоростью кометы.

Он целует меня долго и жадно, с языком, но мне кажется, будто не больше трёх секунд, потому что Демьян хватает меня за запястье, и… быстро кладет мою ладошку на свой вздыбленный член, сжимая мою руку прямо на нём.

— Его тоже нужно помыть, как следует… — хрипло шепчет в мой рот, порочно облизывая нижнюю губу. — Выполняй.

Ноги сейчас сломаются!

Я едва держусь.

Дышу.

Стою.

Всё, что происходит со мной сейчас — сильнее всего на свете. Алаев начинает сам двигать моей рукой по своему потяжелевшему стволу, сжимая её сверху, продолжая исступленно меня целовать, при этом не забывая подрачивать.

Я ёрзаю на месте и сильно свожу ноги, чтобы унять поразительно быстро нарастающий и нарастающий мучительно-сладкий зуд.

Демьян торжествующе смеется, опять кусая мою нижнюю губу.