Книга Табор смерти, страница 30 – Валерий Шарапов

Устроившись на стуле за прилавком, Аглая прихорашивалась, глядя в круглое карманное зеркальце. За ее спиной располагались полки с крупами, консервами и «Московской» водкой – вожделенной добычей местной алкашни.

Лениво потянувшись и задев локтем огромный кассовый аппарат с вращающейся ручкой, Аглая раздраженно выматерилась. Вот на черта это металлическое чудище сюда поставили? Без него куда легче было. Особенно когда надо было запустить руку в кассу. Ну, слегка… Украсть? Да вы что! Позаимствовать и пересчитать должным образом. На то она и торговля.

Середина рабочего дня. Люди на работе или в поле. Можно одной побыть, отдохнуть от столпотворения. Правда, скучновато. Не с кем языками зацепиться или поскандалить, чтобы потом со всей ответственностью и полным правом причитать, как ей надоела вся эта пьяная сволочь.

Послышался скрип деревянных ступеней, в световой прямоугольник дверного проема легла тень. Ну и кого принесло? На языке уже было: «Шатаются здесь в рабочее время, а кто вкалывать будет?»

Но слова сами замерли на губах. Потому что в проеме возникла массивная невысокая фигура старшего лейтенанта Плющенко, местного участкового. Его Аглая побаивалась. Пару раз он ловил ее на обсчете покупателей и составлял протокол. А также регулярно гонял отсюда местных алкашей. Был он мужчина хоть и пожилой, но весьма серьезный. С ним просто так не побалакаешь и нрав свой необузданный не покажешь.

– Аглая, – благожелательно и вместе с тем строго улыбнулся участковый. – Ты здесь.

– А где же мне быть? – изумленно буркнула она.

– Вот и хорошо, – закивал Плющенко. – По поводу тебя из района звонили.

– Из какого такого района? – напряглась Аглая.

– Из райотдела милиции.

У нее внутри будто что-то сжалось. Продавщица обиженно вскрикнула:

– А я при чем?

– Тебе лучше знать. Ты это, вечерком дома будь. К тебе с обыском следователь придет.

– Что?! Да что это такое делается? Да я копейки чужой в жизни не взяла! Все в кассе всегда сходилось! А тут – с обыском. Ох-х, – Аглая схватилась за сердце.

– Да не бойся ты, – раздраженно отмахнулся участковый. – Не по твою душу приезжают.

– А по чью?

– Да полюбовничек твой, тот, татуированный, начудил где-то. Вот решили и тебя проверить.

– А обыск зачем? – Аглая немного успокоилась.

– Ну, а как ты хочешь. Положено. Порядок должен быть… Ладно, некогда мне с тобой языком чесать. Протокол на Гуляеву надо составлять за самогонку.

– Давно пора, – искренне одобрила Аглая меры против конкурентки, сманивающей клиентуру своим вонючим самогоном.

Участковый козырнул и удалился – неторопливо и чинно, как положено власти…

В это время Васин пил ароматный чай, которым его поила пенсионерка Алимова. Жила она дома одна. Дети разъехались, муж в войну погиб под Варшавой. Жить было бы совсем скучно, если бы не участковый с его участием.

– Ты пей, сынок, пей, – пенсионерка погладила ладонью горячий самовар и пододвинула гостю розетку с вареньем. – В городе такого чайку не отведаешь. Травки сама собираю.

– Спасибо, – вежливо улыбнулся Васин.

Уютно и чистенько было в этом типично русском домике в три окна, с затейливыми наличниками. Чай был и правда хорош. Но мысли у оперативника были заняты совсем другим. Он смотрел на покосившийся двухэтажный дом на той стороне улицы. На обширный, огороженный штакетником двор, где росли яблони и возвышалась покосившаяся будка туалета. Там царила суета, бегали дети, женщины покрикивали на них. Сушилось белье на веревках. В общем, сельская идиллия.

– Вздорные люди. Пьяницы. И Аглая без царя в голове, – пояснила пенсионерка. – Но все же жалко их. Непутевые, но вроде не злые. Так что слишком-то их не обижайте.

– Не будем, – заверил Васин.

Вскоре в доме появился слегка запыхавшийся участковый.

– Ну как? – напрягся оперативник.

– Да все нормально. – Плющенко присел за стол, хозяйка быстро поставила перед ним чашку с блюдцем.

– Уверены, что придет? – напирал Васин.

– А куда она денется. А мы пока чайку фирменного отведаем, – участковый потянулся к заварному чайнику.

– Отведай, Николай Антонович, отведай, – засуетилась пенсионерка.

Дом, на который напряженно смотрел Васин, был наполнен родней Аглаи Саватеевой. Там жили ее братья, тетки, племяши. Дом считался многоквартирным, у каждого звена обширного семейства имелась своя комната. Получалось этакое шумное и очень тесное семейное общежитие.

Когда Васин встретился вчера с участковым в райотделе и предъявил постановление об обыске, тот только почесал макушку:

– Трудно там обыск чинить. Народу много. Спрятать можно хоть целый артиллерийский склад. Да и крик поднимут. Дети да бабы. Сопли, подгузники, простыни. Свиньи в загоне во дворе. Так что обыск там дело, конечно, нужное, но не слишком перспективное.

– Это как? Не обыскивать, что ли? – недовольно осведомился Васин, решивший, что участковый начинает увиливать.

– Обыщем, конечно, – заверил тот. – А вот найдем ли?

– И что вы предлагаете?

– Да есть один фокус, – улыбнулся участковый.

Теперь они этот «фокус» и проделывали.

– А вот и Аглаюшка, – заметил Плющенко появившуюся в конце улицы стремительную женскую фигуру. – Бежит, красавица.

Теперь главное не попасться ей на глаза. Сотрудники милиции отступили в глубь дома, чтобы ненароком не мелькнуть в окне – тогда вся комбинация рухнет.

Аглая заскочила в калитку. Шлепнула по мягкому месту пробегающую мимо племянницу, которая с детской энергией едва не сбила ее с ног. И двинулась в дом.

Еще минут через десять она появилась на пороге, держа в руках холщовый мешок. И направилась по улице бодрым шагом, страшно озабоченная.

Тут-то и преградил ей дорогу участковый Плющенко. Женщина, увидев, выпучила глаза и выронила из рук мешок.

– Аглая, ты чего не на работе? – укоризненно произнес старший лейтенант.

– Перерыв у меня! – отмахнулась женщина.

– Твой перерыв давно закончился. Нарушаешь трудовую дисциплину? Так, а что у нас в мешке?

– Не знаю! Не мое! – не нашла ничего лучше, чем откреститься от ноши, обескураженная Аглая.

– А зачем тогда тащишь?

– Не знаю, – Аглая всхлипнула. – Выбросить хотела.

– Ну, Аглая, тебе твой сиделец за это спасибо не скажет.

Потом была просторная комната в односемейном доме-общаге. При понятых развязали мешок. В нем нашелся почти новый фартовый пиджак в клетку, с ватными плечами и накладными карманами. Васин встряхнул его и обшарил. В боковом кармане лежал золотой браслетик, украшенный разноцветными камнями.