Онлайн книга «Скандальная связь»
|
Даю себе обещание, что жду Тима до вечера, а если он продолжит игнорировать меня, больше его не побеспокою. Еще обещаю своему ребенку, что честно-честно буду заботиться впредь только о нем. К тому же, если Тимур мне действительно изменил… Боже, я не могу об этом даже думать, не могу представлять! Он в самом деле заявляется вечером. Одетый, как всегда, с иголочки. Аккуратный, отстиранный, отглаженный, а в глазах — усталость. Но я интерпретирую это, как чувство вины, которое не спрятать. С порога, не здороваясь, задаю главный вопрос: — Ты изменил мне? Тим заводит руку назад, проходится по волосам, сощуривается, внимательно глядя на меня. — Ты с ума сошла? Но я не выдерживаю, терпение кончилось. У меня кипит внутри, бурлит, пенится. Какой-то ураган сметает весь здравый смысл. Я хочу кричать, топать ногами. Я ведь знала, что Тимур приставил человека в офисе, чтобы следил за мной, но даже не думала, что все настолько серьезно, что это продолжается до сих пор. И этот человек, который сам вдруг исчезает и так же внезапно появляется, смеет следить за мной?! — ТЫ ИЗМЕНИЛ МНЕ, ТИМУР?! Стремительно подойдя, он берется за мои плечи. — Элла, успокойся, что случилось? — Где ты был? — спрашиваю, сглотнув огромный ком в горле. — С Катей? Он вздыхает, готовый ответить, но я прерываю его попытки. — И только попробуй солгать. Ты был с Катей? Руки Тима сжимаются в кулаки, он поджимает губы, и это его выдает. Боже мой, Боже мой. Нет, я не могу оставаться в этой квартире, я должна куда-то идти. Воспоминания о тех днях, где мы были здесь счастливы когда-то, теперь будут давить еще с большей силой. А я хочу быть там, где ничего не будет напоминать о Тимуре. *** — Тимур, оглянись назад, — включаю громкую связь в машине, тормозя на светофоре, — у нас было много хорошего с тобой. Мы были счастливы, но так больше никогда не будет. Запомни это. После того, что... Он перебивает, заметно нервничая. — Успокойся, пожалуйста. Тебе вообще нельзя переживать. Вернись, я жду тебя здесь, в твоей квартире. Я тебе не изменял, Элла. Я клянусь! Ты все не так поняла! Бывший повышает голос, потому что я то и дело пытаюсь вставить слово в его пустой монолог, не значащий ничего. Я не верю ему. — Я тебе все сказала. Собираюсь бросить трубку, но тут он спрашивает: — Куда ты поехала? К нему? — Тебя это уже не касается, — говорю, но почему-то тянет оправдаться. Мол, нет, что ты, как ты можешь обо мне так думать?! Да почему я должна, Господи? Хватит, хватит этого комплекса хорошей девочки. Я больше не хочу быть такой. На половине пути к родителям останавливаюсь, круто поворачиваю машину и еду теперь в противоположную сторону. Нет, не потому что пытаюсь что-то доказать. Просто Тимур подкинул мне идею. Что я скажу маме? Она будет спрашивать, а я не хочу расколоться и Тима в ее глазах чернить. Все-таки он может оказаться отцом моего ребенка, и тогда им с мамой придется пересекаться еще много-много лет. Игнат открывает дверь. Сначала в удивлении поднимает брови, потом смотрит с пониманием. Пропускает меня в квартиру. Меня смущает, что он в одном полотенце на бедрах, но Аскаров даже не обращает на это внимания. На напряженном лице, по-моему, не меньше грусти и волнения, чем у меня. Я готова зареветь, но держусь. — Можешь оставаться здесь, сколько захочешь, — говорит босс. Перешагнув порог, вдруг передумываю. Сердце пускается вскачь, а я — в трусливый побег, но Игнату удается плавно потянуть меня обратно. Я опускаю глаза на его техничный захват, а затем сглатываю, поскольку взгляд скользит ниже. Голый подкаченный торс отвлекает, сбивает с толку. — Ты бы хоть оделся, — говорю ему, несмотря на пересохшее горло. — Сейчас вернусь, — хрипит Аскаров и скрывается за дверью соседней комнаты. Он как-то в офисе обмолвился, что его мама уже уехала и передавала мне большой привет, но я все равно тихонечко заглядываю в каждый уголок квартиры, дабы убедиться, что мы одни. Игнат находит меня на кухне. Он смотрит на мое лицо, потом — на живот. Указывает пальцем именно на него, когда спрашивает: — Ты ела сегодня что-то? — Да. — Что ела? — Я не помню. Тебе конкретно перечислять? Он тяжело вздыхает. — Да, мне конкретно, пожалуйста, перечислять, Элла. Я продукты тебе заказал, хорошие, полезные, — лезет в карман домашних штанов за телефоном, — не получила еще? Я, конечно, удивляюсь этому факту. Пожимаю плечами. — Нет, но если Тимур у меня дома останется, то он и получит, — в конце предложения голос начинает дрожать. Игнат немедленно срывается, делает шаг, но я его рукой останавливаю. — Не надо. Я не могу выдержать виноватый взгляд Аскарова, сама переключаюсь, обвожу глазами кухонный гарнитур, плиту. Замечаю чистоту вокруг. — Я не хотел делать тебе больно. — Ты поступил правильно, — завожу пряди волос за уши, приглаживаю непослушную прическу. — Глаза мне раскрыл. Я постоянно отхожу, не подпускаю Игната к себе, однако ему фиолетово. Он, невзирая на уже протесты, обнимает меня. А когда слезы подступают, когда я больше не могу их в себе душить, обнимает сильнее, крепче, мощнее. Будто он может укрыть меня от несправедливости, от лжи, от боли. — Ненавижу его! — реву я и кричу. — Ненавижу, ненавижу его! — Тише-тише, — гладит по голове, как маленькую, как ребеночка. — Пожалуйста, подумай о малыше. — Ненавижу! — бью по его плечам кулаками. — Слышишь меня? Сквозь слезы, сквозь плач киваю и киваю головой, пока Игнат вытирает мое лицо. — Да, да… — Умница, — теперь поглаживает спину. — Все, тише. Я медленно поднимаю голову. — Говорит, что не изменял, но я ему не верю… Наши губы неожиданно соприкасаются, дыхание сливается, спутывается. Все мысли перемешиваются в кучу. Не знаю, как чувствует себя он, но у меня ощущение, будто в голове воск. Я становлюсь абсолютно пьяной без алкоголя меньше чем за минуту. Не знаю, что происходит, но меня просто срывает в эту бездну, в эту пучину. Я не то чтобы хочу отомстить, я просто хочу забыться. Хотя бы попробовать. Я могу. Мягкая, гибкая, податливая. Это все я. С Игнатом. Я с ним такой никогда не была. Даже в моменты страсти раньше всегда хоть чуть-чуть, но контролировала, сопротивлялась. А теперь я просто ни о чем не думаю, в этот раз выигрывает какое-то дикое желание. Я нахожу в себе смелость признаться, что Игнат нравится. Он мне так нравится… |