Книга Люби как в 20!, страница 20 – Юлия Набокова

Выйдя за ним из лифта, я прислушалась – не гремит ли музыка. Но никакого намека на вечеринку не было. Данила прошел мимо чужих квартир и свернул за угол. Теперь я смогла увидеть железную лестницу, ведущую наверх и упирающуюся в закрытый люк. Остановившись возле нее, он достал ключ.

– Готова увидеть звезды, солнце? – Парень с улыбкой взглянул на меня.

– А это вообще законно? – засомневалась я. – Откуда у тебя ключ?

– Не включай Полину, – усмехнулся он.

– Что? – Я похолодела и попятилась. Неужели он обо всем догадался?

– Не говори, как твоя сестра, – фыркнул он. – Алька, тебе двадцать. Когда еще лазать по крышам, как не сейчас?

После таких слов я уже не могла дать задний ход. Это было все равно что признаться в том, что я на десять лет старше и не способна на спонтанные поступки.

– Ладно, – решилась я, делая шаг к лестнице. Ведь двадцатилетняя Алька так бы и поступила, правда?

Данила первым забрался наверх, отпер люк и толкнул его, открывая кусочек звездного неба, а затем выбрался на крышу. Поднимаясь за ним, я думала о том, что покупка ботинок на рифленой подошве себя уже оправдала. Как бы я сейчас лезла в сапогах на шпильках? Да я бы сразу убилась – если не на лестнице, то на крыше! Вот почему Данила похвалил мои ботинки – не потому, что они ему понравились внешне, а потому, что они как раз подходили для того, что он задумал.

Парень помог мне подняться из люка, и я сразу же ощутила порыв холодного ветра. Данила взял меня за руку и подвел к ограждению, за которым внизу разливалось море вечерних огней.

– Как красиво, – ахнула я, завороженно глядя под ноги.

С высоты открывался гораздо более эффектный вид, чем из моего окна. Весь район лежал у наших ног, мерцая огнями фонарей, а по дороге вилась алая лента автомобильных фар – вечерние пробки были в разгаре.

Снова налетел ветер, разметав мои волосы и бросив их в лицо. Но не успела поежиться, как Данила обнял меня за плечи со спины, закрывая от ветра и согревая своим теплом.

– Подумал, что тебе понравится, – шепнул он, и я почувствовала, как он напрягся в ожидании моего ответа.

– Я еще никогда не была на крыше, – призналась я, греясь в его руках.

Вид, который открывался с высоты птичьего полета, завораживал.

– Мы как будто парим высоко над городом – как влюбленные с картины Марка Шагала. – Задумавшись, я не заметила, как произнесла свою мысль вслух, и тут же смутилась. А Данила, тихонько рассмеявшись у меня над ухом, подсунул мне руки под подмышки и развел мои руки в стороны.

– Так? – спросил он.

– Да нет же, – теперь уже рассмеялась я. – Это из «Титаника». А у Шагала по-другому.

– Придется тебе заняться моим художественным воспитанием, – весело заметил Данила. – Потому что в живописи я абсолютный профан. Давай как-нибудь сходим вместе в музей?

Я не ответила на его вопрос, а сказала, продолжая смотреть на мерцающие внизу огни города:

– Спасибо, Даня. Что бы ни случилось, я запомню этот вид навсегда.

– Да что может случиться, солнце? – Он беззаботно рассмеялся и развернул меня лицом к себе. – Пока ты со мной, ничего не случится. Обещаю.

А ведь и правда, рядом с ним мне было спокойно стоять на краю крыши. Я чувствовала себя защищенной и счастливой. А когда он называл меня «солнце», мое сердце таяло от нежности. И хотелось верить, что он обращается ко мне – настоящей Полине.

Смелые губы Данилы приникли к моим, окутывая теплом и опьяняя. Звездное небо поплыло над головой, и я крепче ухватилась за плечи парня, боясь упасть.

Мы целовались на ветру на краю пропасти высотой в двадцать этажей, и я чувствовала, как все беды и горести, которые я пережила за последние десять лет, отпускают меня, и сердце наполняет счастье, способное оторвать меня от земли, как воздушный шарик.

Прервав поцелуй, Данила потянул меня от края крыши.

– Идем, это еще не все сюрпризы.

Он наклонился за рюкзаком, который оставил у люка.

– Надеюсь, у тебя там не парашют? – испуганно вырвалось у меня. Недавно в новостях я видела, как какой-то бейсджампер-экстремал разбился, прыгнув с высотки. При мысли о том, что Данила может так же бездумно рисковать своей жизнью, у меня похолодело сердце.

– Всего лишь кофе, – Данила рассмеялся, вынимая из рюкзака термос и свернутый плед. – Извини, что не твой любимый капучино. Просто кофе с молоком.

Я зарделась – мне было приятно, что он запомнил мой любимый напиток.

Рядом с люком стоял перевернутый деревянный ящик. Должно быть, мы не первые выбирались на крышу полюбоваться звездами. Мы сели на ящик, укрылись одним пледом на двоих и пили кофе из железных кружек. Было тепло, уютно и так романтично, что я не верила, что это происходит со мной наяву, а не во сне.

– Ты необыкновенная девушка, Алька, – Данила потянулся ко мне и поцеловал в губы, заставляя затрепетать.

Здесь, под звездным небом, было так неправильно и низко обманывать его. И я решилась.

– Подожди, Данила. Хочу тебе кое-что сказать, – я отстранилась, тяжело дыша, и взглянула ему в глаза.

Они сияли мне в темноте, и я заранее ненавидела себя за то, в чем собиралась признаться.

– Да? И что же? – Данила широко улыбнулся.

Я прочистила горло, собираясь с духом, и сипло выдохнула:

– Полина… она…

Хотела сказать: «Она это я», но Данила не дал мне продолжить.

– Давай не будем вспоминать о ней. Хотя бы еще пять минут.

Он снова поцеловал меня – нежно, сладко, до головокружения. И я не нашла сил спорить с ним и прервать такой волшебный поцелуй.

Мы снова парили над городом в темноте, которая скрывала нас от всего мира. Звезды сияли нам с небес, а гром и молния не поразили меня на месте за мой обман – за то, что притворяюсь той, кого нет. И я позволила себе забыть обо всем и просто быть счастливой в теплых и сильных объятиях Данилы.

Не знаю сколько прошло времени – пять минут, а может, целая вечность. Данила первым оторвался от меня и поднялся с места.

– Пойдем, а то твоя сестра тебя потеряет.

Я недоуменно захлопала ресницами, возвращаясь с полета в небесах на крышу нашего дома. О чем он? Какая еще сестра? К счастью, мне хватило ума не ляпнуть это вслух.

– Алин, – позвал Данила, протягивая мне руку, а я в панике застыла, глядя на него снизу вверх. Неужели он обо всем догадался? – Ты же о ней хотела что-то сказать? – Парень вопросительно смотрел на меня, и я, спохватившись, вложила ладонь в его руку и поднялась с ящика.

– Ах да, она будет волноваться, что я долго… – пробормотала я, отводя глаза. Врать в лицо Даниле было невыносимо.