Книга Эти ведьмы не горят, страница 74 – Изабель Стерлинг

Морган краснеет.

– Я и не возражала. Как по мне, те приколы впрямь прикольные.

– Вот поэтому ты ее девушка, а я лучшая подруга. – Джемма замирает и косится на меня. Излишне радостная маска слетает, обнажая тревогу, которую Джемма пытается скрыть. И ее неуверенность. Как настоящая подруга, она знала, что делать, когда я поссорилась с Вероникой, но сейчас мы на неизвестной территории. – То есть… Посмотри сюда! – Она показывает на угол комнаты.

Желая подыграть, я смотрю в том направлении, но ничего особенного не замечаю. Когда снова поворачиваюсь к Джемме, она исчезает за дверью.

Из коридора доносится ее приглушенный голос:

– Потом спасибо скажешь!

Впору обидеться на бестактность Джеммы, но нормальность ее беспардонного поведения успокаивает. Хоть что-то не изменилось.

– Я не говорила ей, что мы официально встречаемся, – оправдывается Морган.

– Знаю. – Я слабо улыбаюсь и стискиваю подаренное Лорен ожерелье. – Джемма есть Джемма.

Морган кивает. Тишина разделяет нас, как барьер, но мы не понимаем, как его преодолеть. Морган открывает дверцу новенького шкафа и достает белый полиэтиленовый пакет.

– Я еще кое-что тебе купила. Одежда и все прочее – подарок Совета, а это – лично от меня.

Я позволяю ей вручить мне пакет, заглядываю в него и дрожащими руками вытаскиваю альбом и набор графитовых карандашей.

– Мелочь, конечно, но я подумала, что ты захочешь излить свои чувства в творчестве. Когда будешь готова. – Морган топчется на месте и, похоже не знает, куда девать руки. – Мне хотелось бы помочь тебе чем-то еще.

– Спасибо. Это… очень здорово… – Забота Морган пробивает неприступную стену, которой я окружала себя, кирпичик за кирпичиком.

Кладу пакет на кровать. Слезы льются рекой, грудь сжимается, сдавливая разбитое сердце, не давая нормально дышать.

– Мне ужасно жаль. – Морган кладет руку на мою спину. – Как жаль, что так вышло.

Я поворачиваюсь и падаю в ее объятия.

Мы стоим так долго-долго.

Мы стоим так, пока мои душевные раны не начинают затягиваться.

* * *

Похороны отца закончились час назад, а я не могу сдвинуться с места.

Вопреки моей просьбе на церемонию собралось много людей. Стараниями окружного прокурора, папиной начальницы, сообщение о его гибели мелькало в новостях. После пожара я не могу сидеть в интернете. Новостная лента пестрит фотографиями Бентона. Порой появляется служебное фото папы. Ненавижу этот снимок! На нем вовсе не чумовой весельчак, которого я знаю.

Которого я знала.

Я хотела скромную церемонию, а на кладбище присутствовал личный состав полиции Салема. Прибыли все ведьмы нашего ковена, некоторые даже из Аризоны прилетели. И, разумеется, Джемма с родителями. И папины однокашники по университету. И мамины коллеги. И Лорен с детективом Арчером. У отца было столько друзей…

Но мне хотелось побыть с ним наедине. В последний раз.

Именно потому я здесь. Сижу возле его свежезасыпанной могилы.

Льет дождь – как же без него? – и лишь объединенные усилия воды не дают мне расклеиться окончательно.

«Папа…» Я протягиваю руки к земле, нащупывая хоть малейшие следы его присутствия. Не чувствуется ничего. Ни искры жизни. Ни следа магии. Не понимаю я такую реальность. Не понимаю, как жизнь может продолжаться без папы. Бессмыслица полная!

В поисках признаков жизни я запускаю руки в рыхлую почву и тяну.

Медленно, очень медленно из земли пробивается цветок и раскрывает лепестки. От натуги сбивается дыхание. Так тяжело быть не должно, но препарат Бентона делает каждое магическое действие болезненным. Ладно, хоть цветок я вытянула. Он живой. Явное доказательство того, что я по-прежнему Стихийница.

Победе я радуюсь недолго.

Каждая не пропитанная горем секунда вызывает невыносимое чувство вины. Каждая улыбка – оскорбление папиной памяти. Смех – кощунство. Знаю, отец не хотел бы, чтобы я так терзалась, но по-другому не могу. Не представляю, что мне когда-нибудь станет легче.

Еще есть Бентон.

Он доказал, что Охотники вернулись. Они, как никогда раньше, полны решимости нас уничтожить. В упор не понимаю, почему вселенная пощадила не папу, а меня, но непременно выясню. Если понадобится, силой выбью ответы из Бентона. На этот раз магия будет при мне.

Небо рассекает яркая злая молния. Надо уходить с кладбища. Пора к маме, в наш временный дом. Встаю и стряхиваю комья земли с джинсов.

«Папа, я люблю тебя».

Вдали гремит гром.

«Охотники больше никому не навредят, обещаю».

Правильно сказал детектив Арчер: «Грядет война».

И я намерена в ней победить.

Писательство – занятие индивидуальное, а вот издание книги – труд коллективный. Прежде всего хочу поблагодарить Кэтлин Рашолл, моего агента-ангела, которая дала книге второй шанс и познакомила меня с потрясающим редактором Джули Розенберг. Без этих невероятных людей не дойти моему произведению до читателей. Большое спасибо командам издательств «Пенгуин» и «Рейзорбилл» (Бену, Корине, Алексу, Ким, Кристе и многим другим!) за то, что подарили жизнь Ханне и ее друзьям. Особая благодарность иллюстратору Либби Вандерплег за прекрасные портреты четырех главных героинь.

Благодаря квесту под названием «Публикация книги» я познакомилась с чудесными коллегами-писателями. Спасибо Шеннон, Кэрри, Каре, Курту, Патти, Морису и Акину из нашей местной творческой группы: вы успешно продирались сквозь мои ранние опусы. Спасибо нашему литературному клубу за многолетнюю дружескую поддержку, особенно Карен и Дженне, превратившим книжный твиттер-клуб в издательский ковен. Спасибо наставникам из программы Author Mentor Match ^[17] – за бесценные советы и поддержку. Не представляю, как справилась бы без вас!

Спасибо Рори, Гейбу и Эйве – за советы и обратную связь во время редактуры. Спасибо моему дорогому другу и критику Дэвиду, который поддерживал меня с самого начала квеста. Без тебя не добраться бы мне до финиша!

Мне очень повезло с заботливой, трезво мыслящей родней. Спасибо вам – мама, Крис, Кэмерон, Тейлор, Тристан, Ким, Род и Пэт. Спасибо моим потрясающим бабушкам и дедушкам, тетям, дядям и всем остальным сородичам. Спасибо Джейми, моей подруге и коллеге, годами выслушивавшей мои стенания по поводу будущего сюжета. Особое спасибо всем, кто читал мои ранние уродливые творения. Простите, что мучила вас!