Онлайн книга «В сентябре вода холодная»
– Мне не до шуток, – сказала Стерхова, – пришло время докопаться до истины. – Да ну?.. – Он иронично отшатнулся и проворчал: – Откуда такое рвение? Хотя, позвольте-позвольте, я кажется, догадываюсь. Ведь вы из Москвы? Брат погибшего Савельева служит в следственном управлении. Оттуда ноги растут? – А вы бы на его месте не вмешались? – прямо спросила Анна. – Смотря для чего… – А если бы на вашего брата повесили двойное убийство? – Давайте обойдемся без демагогии. – Давайте, – легко согласилась Стерхова. – Помните, как располагалась машина Савельева на дне реки? – Смутно, – ответил Рябцев. – Автомобиль был сориентирован по оси течения носом к мосту. – Предположим. – Отсюда вопрос: почему? – Ну! – поторопил ее Рябцев. – Начали, договаривайте! – Он съехал носом, и его отнесло течением всего на десяток метров. – Значит, развернуло. – Скорость течения в этом месте составляет полтора метра в секунду. Логично предположить, что женщину и ребенка могло унести таким небыстрым течением, но чтобы развернуть машину – маловероятно. – Пожалуй, соглашусь. Но и на этот вопрос у меня не будет ответа. – Тяжело вздохнув, Рябцев вдруг повинился: – Согласен, расследование было поверхностным. Но я, как и другие, был твердо уверен в том, что это несчастный случай. Виновник трагедии погиб, и дело закрыли. Стерхова заглянула в блокнот. – Пойдем дальше… В машине нашли пистолет Макарова и только две гильзы. – Она подняла голову и внимательно взглянула на Рябцева: – Но выстрелов было пять. Два выстрела в салоне и три снаружи? Зачем? – Следов от пуль в салоне точно не было, это я помню. – Выходит, палил в открытое окно? – Может, и так. – Если в открытое окно, то в кого? – спросила Анна. – Не имею ни малейшего представления, – ответил Рябцев. – Шкарбун считает, что Савельев убивал жену и дочь в машине. На переднем сиденье остались пятна крови. Решившись умереть, Савельев не стал бы раздумывать, как уберечь салон. – На мой взгляд, это неубедительно. – Почему? – Есть более подходящие варианты. Например, увести их в лес и там застрелить. – Кстати. У вас не возник вопрос: зачем, идя на смерть, Савельев пристегнулся ремнем безопасности? – Вы сами об этом думали? – Повторяю: двадцать лет назад падение машины признали несчастным случаем. – Но теперь-то многое изменилось, – заметила Анна. – Есть о чем поразмыслить. – Например? – Иван Николаевич с любопытством заглянул ей в глаза. – Почему, задумав убийство, Савельев переехал мост, а потом вернулся? На левом берегу лес гуще, и он всего в пятнадцати метрах. Не проще ли было убить их до моста и там закопать? – С этим как раз все ясно. Как только нашли останки Савельевой, Шкарбун изобрела удобный маршрут. Так сказать, подогнала под ответ. – А вы бы какой придумали? – быстро спросила Стерхова. – Мне многое неизвестно. Вам, полагаю, тоже. Зачем же говорить ни о чем или делать пустопорожние выводы? Могу я задать вам один вопрос? – Конечно. – Останки девочки, дочери Савельевых, обнаружены? – Ждем результатов экспертизы. – Трагическая судьба досталась этой семье. – Рябцев поднялся на ноги и горестно покачал головой. – Врагу не пожелаешь. – Хотите посмотреть фотографии? – Анна достала телефон. Иван Николаевич протестующе вскинул руки и беспорядочно забегал по гаражу. – Нет! Нет! Избавьте! – Но почему? – Не втягивайте меня в это снова! – Пожалуйста, не ребячьтесь, – одернула его Анна. – Мне очень нужна ваша помощь. – Да поймите же вы наконец! – вскрикнул Рябцев. – Я слишком хорошо себя знаю. Замечу что-нибудь, ухвачусь за какую-то деталь, и вы же меня потом от этого дела за уши не оттяните! – Оттяну, – пообещала Стерхова и протянула телефон: – Смотрите. – Ну и что? Все это я уже видел. – Он перелистал фотографии. – Что именно вас интересует? – Следы от протекторов. Иван Николаевич отыскал нужный снимок. – Вижу. Правый отпечаток смазан и похож на след от юза или от торможения. – Если бы Савельев тормозил, то оба следа были бы одинаковы. А если бы шел юзом, то отпечатки задних колес не наложились бы на передние. Разве не так? – Признаться, так глубоко не заморачивались ни мы, ни гаишники. – Но вы же понимаете, что ситуация изменилась? – напомнила Анна. – Во что вы меня втягиваете… – пробормотал Рябцев, продолжая рассматривать фотографии. – Обратите внимание, – сказала Стерхова, – нет ни опавшей краски, ни осколков бампера или фар. Ничего, кроме камней, грязи и отпечатков протекторов. – Вижу… Можете переслать эти фотографии на мой телефон? – Легко. – Стерхова забрала свой мобильник и сделала то, о чем он просил. – А знаете, я вдруг вспомнил… – Иван Николаевич, не договорив, замолчал. – Что? – оживилась Анна. – Мелькнул у меня свидетель, который не вписался в общую картину происшествия, и я его, как говорится, забанил. – Откуда он взялся? – Сам позвонил в дежурную часть, и его звонок перевели на меня. – Что-то видел? – Утром того же дня он проезжал через мост и заметил пролом в ограждении. – Когда это было? Во сколько? – Если бы вспомнить… – Пожалуйста, напрягитесь! – взмолилась Анна. – Помнится, он видел какого-то человека за мостом, где позже нашли останки жены Савельева. Стерхова догадалась: – Перила были сломаны, и машина уже лежала на дне. Это был не Савельев. – Если не ошибаюсь, он знал того человека и даже предложил его подвезти. – Имя?! Имя назвал?! – Не требуйте от меня невозможного! – возмутился Рябцев. – Я не помню! Меня это не интересовало. По крайней мере, в тот момент. – И он, этот человек, позвонил, чтобы рассказать про поломанное ограждение моста или про человека из леса? – Говорю же вам, я этого не помню! Хотя, если предположить, он мог связать воедино два этих факта. Вдумайтесь: раннее осеннее утро после дождя, безлюдная дорога, темно, и вдруг – пролом в ограждении моста, а через пятьсот метров из черного елового леса бежит человек. |