Книга Другое завтра. Хроники города, которого нет, страница 41 – Кали Эн

Схватившись за первую лесенку, начала против движения карабкаться наверх, оставляя позади Кейтлин.

Я слышала, как кричали моё имя, и в душе поднималось детское ликование. От всей этой атмосферы мышцы наливались силой, словно и не было до этого семи подходов отжиманий с бегом по кругу.

Когда мельница была преодолена и оставалось каких-то тридцать метров до финиша, в глазах вспыхнула яркая вспышка, а за ней быстрыми кадрами стали проносится образы ужасных картин. В воздухе появился резкий металлический запах крови, от которого скрутило все внутренности. Не ожидав этого странного явления, я упала на землю.

То, что проносилось у меня перед глазами было сложно объяснить словами. Я видела тела, у которых были большие разорванные раны. Видела, как кто-то отдирает зубами кусок плоти. Картинка сменялась другой картинкой, и с каждым разом они становились короче. И в какой-то момент прекратились вовсе.

– Ева, ты как? – увидела склонившееся надо мной лицо Джеймса.

– Я… – тошнота резко подкатила к горлу, и не выдержав, я выпустила содержимое своего желудка прямо на землю.

– Тебе нехорошо?

– Простите, всё нормально, уже всё нормально, – вытерев тыльной стороной ладони рот, попыталась подняться.

– Тебе нужно в медпункт.

– Всё хорошо, правда. Не нужно никаких врачей.

– Но ты упала на ровном месте.

– Просто споткнулась.

– И вывернуло тебя тоже от этого?

– Нет, может, съела что-то не то.

Джеймс какое-то время пристально разглядывал моё лицо, после тяжело выдохнул и произнёс:

– Хорошо, иди посиди тогда.

– Спасибо.

– Вот уж не думала, что ты так лажанёшь около финиша, – подошла ко мне Кейтлин.

– Считай, тебе повезло.

– Что, увидела призраков из прошлого? Интересно, к тебе братец часто приходит в страшных снах?

Проигнорировав её вопросы, я ушла прочь с поля.

Тошнота и металлический запах крови прошли, будто их и не было вовсе. Но каждую картинку, что успела всплыть тогда, я помню до самых мелких деталей. Это выглядело настолько реально, словно я находилась там. Я ощущала ярость. Она заполняла весь разум и тело. И она была приятной. Настолько приятной, что не хотелось терять это чувство. Там не было боли. Только гнев и жестокость. Много жестокости.

Я никогда не ощущала ничего подобного. И это пугало меня, вызывая животный страх.

* * *

После окончания тренировки все направились в местный трактир. Сославшись на головную боль и плохое самочувствие, я собралась идти в свою комнату, но перед этим решила проведать Лив.

Зайдя в больничный блок, застала её и Барта за своим любимым занятием.

– Всем привет, – подняв балдахин, улыбнулась я.

– Ева! – резко вскочив с кровати, заключила меня в свои объятия Лив.

– Ну как вы тут?

– Я бы тоже встретил тебя так же эмоционально, если бы мог с такой лёгкостью вскочить с кресла, – смеясь, проговорил Барт.

Подойдя ближе, я обняла его, потрепав по голове.

– Смотри, что у нас получилось! – доставав небольшую дощечку, Лив вручила её мне.

На ней была изображена девушка со схожими чертами как у меня.

– Ого! Ты сама это сделала?

– Барт мне очень помог.

– Лив умница, схватывает всё налету!

– Это тебе подарок от нас, – широко улыбаясь, произнесла она.

– Это… неожиданно, но очень приятно.

Я смотрела на двоих таких разных, но таких одинаково любящих жизнь людей, и понимала, что мне никогда не стать хотя бы отдалённо похожей на них. Лив потерявшая память, но доверившая свою жизнь незнакомым людям, и Барт не лишённый самоиронии, но благодаривший удачу за ещё один шанс просто жить.

Несмотря на наше недавнее знакомство, они уже стали неотъемлемой частью моей жизни, куда я могу сбежать, когда становится невыносимо. Они стали моей вспышкой в непроглядной темноте. Небольшой, но такой необходимой.

– Кстати, ко мне возвращается память!

– Это же замечательно, Лив! Что ты смогла вспомнить?

– Пока не так много, и всё, конечно, очень смутно и непонятно. Я помню свою комнату, где жила. Мне так кажется, что я там жила, потому вся обстановка мне так знакома и я даже помню запахи. Но там нет окон, только рисунки на стенах. Их очень много и на них изображены цветы по типу, как я рисовала. Помнишь?

– Конечно, помню.

– А ещё я вспомнила людей в форме.

– Людей в форме?

– Да, только не понимаю, что они делают в нашем доме.

– Что за форма, Лив?

– На вашу очень похожа, – дотронувшись до моего значка на воротнике, проговорила она.

– Там был этот знак?

– Не помню. Я пытаюсь вспомнить, правда. Но когда силуэты становятся более чёткими, их тут же размывает, и они исчезают.

– Лив, ты всё равно молодец. Если вспомнишь ещё что-то, расскажи мне об этом, хорошо?

– Хорошо.

– Ладно, тогда не отвлекаю вас больше, творите дальше, – поднимаясь с кровати, улыбнулась ребятам.

– Когда ты снова придёшь к нам? – схватила меня за руку Лив.

– Постараюсь не затягивать со следующем визитом, кнопка, – щёлкнув её по носу, кивнула Барту и вышла из больничного блока.

– Лейтенант Данн! Лейтенант Данн! – не успела я пройти до конца коридора, как меня кто-то окликнул.

– Кара?

Медсестра, к которой я несколько недель ходила на перевязку руки, сейчас бежала по коридору в мою сторону с такой скоростью, словно за ней гналась стая зоргов.

– Что-то случилось?

– Нет, я просто до этого вас долго не видела и боялась, что сейчас тоже упущу, – тяжело дыша, протараторила она.

– Хорошо, отдышитесь только.

– В общем, помните вы просили меня сообщить, как будет какая-нибудь информация?

– Помню, – кивнула я.

– Так вот, один мой знакомый узнал у своего знакомого из Пятого города кое-что интересное.

– Ну же, не томите, Кара.

Нервно окинув взглядом помещение на наличие любопытных глаз, она наклонилась ко мне и шёпотом заговорила:

– Если верить словам того парня, ну знакомого моего знакомого, то сейчас в лаборатории Пятого города ввели строгий режим. В лабораторию пускают лишь нескольких ученных и лаборантов, а остальным даже не разрешают спуститься на нулевой этаж. И этот парень считает, что там явно происходит что-то незаконное.