Онлайн книга «Загадка фарфоровой балерины»
|
– Что? – отчим Павла поглядел обескуражено, не веря своим ушам. – Арестовать меня? Я же говорю, мы уже сами разобрались. Я никого не убивал. Вон, жива и невредима. Он отвесил Татьяне шутовской полупоклон. – Платон Альбертович, мы здесь по иному делу. У правоохранительных органов есть к вам масса вопросов. А застать вас дома или на работе довольно проблематично. Вот и пришлось мчаться сюда по сигналу ребят. – Так вы еще и обыск собираетесь провести? – уточнил мужчина, наблюдая за тем, как следователь устраивается в кресле напротив и раскладывает перед собой какие-то бумаги. – Сначала задам вам несколько вопросов. Если понадобится, проведем осмотр здания. Где ваша жена? Мы можем с ней поговорить? – Она дома. Я имею в виду наше с ней общее жилье – дом по адресу улица Пушкина, 88. И она плохо себя чувствует. – Кто-то еще здесь есть? – Моя пожилая мать. Но она приняла снотворное и спит на втором этаже в своей спальне. Бедная старушка от вашего шума может проснуться. Ее и так мучают кошмары. – Что же вы оставили больную жену одну дома? Чтобы побыть с матерью? – Какое вам дело до проблем моей семьи? – Кто еще живет или часто бывает здесь? – Отец жил. Но он умер, когда я был ребенком. Помощница по хозяйству почти каждый день приходит. Соседи заглядывают. И все. Платон Альбертович Шелкопряд родился и вырос в этих краях. В двадцать девять лет он, тогда еще старший лейтенант, был назначен начальником уголовного розыска. А через три года, сразу после получения звания капитана, его перевели в Москву, где он вошел в группу элитных сыщиков – сотрудников нового подразделения по борьбе с коррупцией [20]. Тогда ходили слухи, что секретное ядро группы действует по прямому поручению министра МВД Щелокова. Шелкопряд работал добросовестно, хоть и имел репутацию любителя кутнуть. Даже майора успел получить. Но однажды то ли дорогу кому-то перешел, то ли на самом деле попался на нехорошей истории с девчонкой-проституткой. Эту историю так раздули, что начальству ничего не оставалось, как отправить его восвояси. Намекнули, что выше майора ему не прыгнуть, как ни старайся. И на этом о нем благополучно забыли. Правда, это не помешало Шелкопряду восстановиться в органах и получить должность преподавателя, а затем заведующего кафедрой одного из факультетов института МВД. Была ли история с «ночной бабочкой» правдивой или являлась вымыслом недоброжелателей – никто так и не узнал. А сам Платон Альбертович на любые упоминания о том скандале реагировал столь нервно, что желающих спрашивать практически не находилось. – Итак, перейдем к основным вопросам, – тихо и спокойно проговорил следователь. – Что стало с вашей первой женой? – Она сбежала с любовником, – сухо проговорил Платон Альбертович. – У нас несколько другие сведения. Среди останков, обнаруженных в подземном ходе, ведущем от вашего дома к Театру оперы и балета, есть скелет девушки, погибшей, согласно заключению экспертизы, примерно пятнадцать лет назад в возрасте восемнадцати-двадцати лет. Быть может, вы узнаете эти украшения? Следователь подал мужчине небольшой пакетик, в котором лежало колечко с камешком. По виду недорогое, но очень изящное. Следом протянул еще один, с цепочкой и кулоном. – Это… это ее кольцо! – воскликнул Платон Альбертович. – И это тоже… А потом, закрыв лицо руками, глухо простонал: – Она, что, умерла? – Да, и причем давно. Он, продолжая закрывать лицо, молчал. Потом попросил: – Дайте мне воды. С Элей они познакомились на дне рождения его друга. Девушка недавно окончила школу, а он уже был молодым сотрудником уголовного розыска. Встречались два года и решили подать заявление в загс. Но перед самой свадьбой Элина исчезла. – За что вы убили невесту? Павел Иванович сдвинул в сторону бумаги и включил диктофон. – Я не убивал ее. Клянусь своей жизнью. Я любил ее! – Элина вам изменяла? Поэтому вы убили ее? Вспомните день, когда она пропала. Что тогда произошло? Платон Альбертович измученно опустил голову. – Простите, умоляю вас. Я ничего не помню, – простонал он. Он неотрывно смотрел на кольцо в пакете. – Там еще были туфли на каблуке. Но за столько лет они почти сгнили. Вы вряд ли сможете их опознать, – заметил следователь. – Как и остальную одежду убитой. – Где именно ее нашли? – тихо спросил Платон Альбертович. – Вы не помните, где спрятали тело? Действовали в состоянии аффекта? Помните, как убивали других девушек? – Нет, нет, нет. Я никого не убивал! – Тело вашей несостоявшейся супруги было спрятано в мешок. Обычный мешок, в каких хранят картошку. И прикопано в одном из коридоров подземного хода. Его нашла служебная собака. Платон Альбертович потер пальцами переносицу, забыв о травме, затем сдавил руками виски. Машинально поднял левую руку. Наручные часы показывали начало одиннадцатого ночи. – Но она ведь тогда оставила записку, – говорил отчим Павла как будто сам с собой. – И звонила потом. Повисла напряженная тишина. Настя посмотрела на остальных ребят. Чувствуют ли они то же почти осязаемое напряжение, которое ощущает она? Сам воздух, кажется, пропитан болью и отчаянием. Платон Альбертович не мог так притворяться! – Она уехала, когда я был в командировке, – заговорил отчим Тайгряна. – Оставила записку, что уходит к другому. Объясняла, что не хочет всю жизнь за меня бояться, а с моей работой так и будет. А тот, другой, художник и покажет ей весь мир. В общем, обычный бабий бред о принце на белом коне. Они собирались за границу. Я понятия не имею, куда. Перед своим исчезновением она забрала все деньги, что были в доме, все украшения, что я ей дарил. И устроила пожар, в котором чуть не пострадала моя мать. – Значит, повод ее ненавидеть и желать ей смерти у вас имелся? – нахмурился и спокойно констатировал Павел Иванович. – Нет! Я не убивал Элю и никогда не причинил бы ей зла! Никто из ребят не шевелился. Слушали, затаив дыхание и раскрыв рты. И очень боялись, что их попросят уйти. Настя придумала, что сказать, если это все-таки произойдет. Она ведь помнила, где находятся люки в подземные ходы. Мишка говорил – под лестницей, в кабинете купца и у стены в левом крыле здания. Девушка решила, если что, потянуть время, вызваться рассказать об этом. Уходить сейчас хотелось меньше всего. Снаружи уже вовсю бушевала метель. Анастасии, сидевшей ближе остальных к окну, было видно, как густо валит снег, и как безжалостно крутят его резкие порывы ветра. |