Книга Вниз по кроличьей норе, страница 32 – Марк Биллингем

— А ну исчезни! — угрожающе рыкнула она.

— Заставь меня, — издевательским тоном предложила я.

Малайка отложила свой журнал в сторонку и встала. В дверях появилась Дебби.

Лорен не стала медлить. Тяжело вздернула себя на ноги, но, как только она ломанулась ко мне, я быстро поднырнула ей под руку, схватила пульт от телика, который эта тупая корова оставила на диване, и переключила канал.

— Ты труп! — прошипела она.

Я в полной мере воспользовалась той парой секунд, за которые Малайка и Лорен успели бы добраться до меня, отдав должное восхищенным воплям Ильяса, который вскочил и аплодировал мне стоя. Это было чудесно! Я победно воздела обе руки вверх и успела по высокой дуге перебросить пульт в сторону Лорен, прежде чем продраться сквозь скопление стульев и тихо-мирно усесться рядом с Шоном.

Где-то минут через десять все опять более или менее угомонились.

Я выждала, пока Дебби не убралась обратно на пост, а Малайка не убедилась, что все опять спокойно. Когда программа с шефами закончилась, Лорен демонстративно переключила канал, чтобы все мы могли насладиться «Исковерканными телами знаменитостей» ^[64].

— Ну как ты, дружок? — спросила я.

— Да вроде все ничего. — Шон уставился в пол и принялся яростно скрести в голове, словно чесоточный. Даже кряхтел от усилий. Он и раньше не отличался особо общительностью, но в эти дни после смерти Кевина еще глубже ушел в себя. От горя, предположила я, хотя дело с легкостью могло быть и в чем-то другом. Из головы все не шел рассказ Ильяса про какой-то крупный спор и про то, что Кевин чувствовал себя как в западне.

— Да ладно, я знаю, каково тебе сейчас… Хотя лучше, если ты не будешь держать это в себе, дружок. Что нам всегда говорит доктор Бакши, помнишь?

Шон кивнул и опять почесался.

Какая-то тетка на экране телевизора гордо демонстрировала пару чудовищных фальшивых титек.

— Дело в том, Шон, что полиция попросила меня помочь им с расследованием. Типа, как человека, хорошо знающего это место изнутри.

— Правда? — Он восхищенно показал мне большой палец. — Круто, Лис!

— Согласна, но это означает, что мне нужно задать тебе несколько вопросов, если ты не против.

Шон что-то неразборчиво пробурчал, и я восприняла это как положительный ответ.

— У тебя с Кевином все было хорошо?

— Хорошо?

— Перед тем, как это с ним случилось, в смысле.

— Все было нормально. — Шон уже еле слышно бормотал, да и то, что он по-прежнему смотрел в пол, особо не помогало, так что мне пришлось наклониться к нему, чтобы хоть как-то улавливать его слова.

— Только вот я слышала, что вы с ним как-то поцапались…

Теперь Шон резко вздернул голову, словно в него ткнули электрошокером или типа того.

— Все нормально, — успокоила я его. — Я все понимаю: тому, кто умер, уже никогда скажешь того, что хотел сказать. Иногда последние слова, которые говоришь любимому человеку, не совсем… добрые, но так уж иногда получается. Не казни себя за это. — Тут мне сразу припомнился один «доброволец», который пробыл здесь всего пару дней и бо́льшую часть времени именно так и поступал — несколько раз вырубал себя до потери пульса. Бедолага вроде как тоже терзался муками совести.

Шон уже опять кивал, шаря взглядом по сторонам.

— Не спеши, — сказала я.

— Мы ссорились из-за наркотиков, — наконец произнес он. Сказано это было по-прежнему тихо, но на сей раз быстро и возбужденно. — Постоянно ругались. Он где-то раздобыл эти наркотики, очень много, а я сказал ему, что это глупо. Все умолял и умолял его… Говорил ему, что в итоге он сядет в тюрьму и так и не сможет выздороветь, а я останусь здесь, и мы с ним никогда больше не увидимся… — Шон резко замолк, и та рука, которой он не чесался, взлетела ко рту.

— А где он взял эти наркотики, Шон? — Я немного выждала, после чего наклонилась к нему, положила ладонь ему на руку и принялась поглаживать. — Ну давай же, ты ведь всегда был молодцом… — Ширк, ширк, ширк ему по руке. — Как они у него оказались, Шон?

Регулярно называйте объект по имени, чтобы завоевать его доверие.

— Кто их ему приносил?

Тут я заметила, как его глаза внезапно расширились, побегали по сторонам и зафиксировались в какой-то одной точке, и я повернулась посмотреть, на что же это он так смотрит.

— Ну уж нет, не Малайка же… Ты хочешь сказать, что он получал их от кого-то отсюда? Ты именно это имел в виду, Шон? Выходит, что кто-то тут…

Я остановилась, поскольку поняла, к чему все катится. Он был уже натурально в полном ужасе и прижимал к подбородку этот свой чертов палец.

— Я скоро умру? Я скоро умру? Я скоро умру?

Я зашикала, пытаясь угомонить его, но этот речитатив звучал все громче и громче, пока Шон не опрокинул стул, резко вскочив.

— Я скоро умру? Да?

Малайка была уже на пути к нам, и я попыталась удержать его.

— Нет, ну конечно же ты не…

— Яскороумру, яскороумру, яскороумру?

Теперь он уже практически визжал, и все остальные в комнате тоже вскочили на ноги, а некоторые в явном расстройстве даже потихоньку двигались к дверям, стараясь держаться спиной к стене.

Поверх всей этой какофонии я услышала вопль Лорен:

— Кто-нибудь наконец заткнет этого мудака?

Попросив меня подвинуться, Малайка уже старалась изо всех сил, но на сей раз ее мягкие увещевания вроде как лишь ухудшали ситуацию. Я заметила откровенный страх у нее на лице, а потом облегчение, когда вплыла Дебби, чтобы взять решение проблемы на себя.

— В чем дело, Шон?

Слюна летела ей в лицо и на шею, когда он умоляюще раз за разом выкрикивал один и тот же вопрос. Дебби прикрыла глаза и вздохнула.

— Да, — произнесла она наконец. — Думаю, что да. Вообще-то даже очень сильно сомневаюсь, что ты доживешь до отбоя.

Шон немедленно замолк, неподвижно застыв, словно его хлопнули по физиономии.

А потом рухнул на пол, будто получив пулю в затылок, и принялся конвульсивно дергаться, извиваться и вопить. Малайка нажала на кнопку своего пульта, подав сигнал тревоги, и в комнату почти сразу же ворвались Маркус с Джорджем, принявшись выгонять всех в коридор.

Вот то, во что я верила.

Лирическое отступление второе… и не буду терять ни своего, ни вашего времени, так что сразу скажу, что все началось с огоньков в самой глубине сада. Тусклых огоньков, мигающих между деревьями, которые были видны из окна моей спальни. Я уже замечала их несколько раз, пока жила с Софи, и она уверяла, что это просто проезжающие машины или свет в домах напротив нашего. Смеялась надо мной и говорила, что, наверное, мне стоит подумать о том, сколько моих денег каждую неделю оказывается в кармане у Билли, но не сумела меня убедить. Я буквально чувствовала, что дело не только в этом, что это нечто большее. Я еще и музыку слышала, но такую, которую никак не получалось пристроить в голове — не удавалось опознать ни мотив, ни инструмент. Просто какие-то чудны́е мелодии, которых я никогда раньше не слышала.