Книга Ты меня любишь, страница 11 – Кэролайн Кепнес

Я выдавливаю кетчуп на тарелку, ты протягиваешь руку и обмакиваешь в него свою картошку, восстанавливая близость между нами.

— Не против?

— Нет, конечно. Угощайся.

Шеймус морщит нос.

— Я такое не ем. Осваиваю сейчас «Мерф». Хочешь присоединиться, новобранец?

Протираю уголки рта салфеткой и вежливо интересуюсь:

— Что это?

Меланда утыкается в телефон, а Шеймус принимается «просвещать» меня, рассказывая о чудесах кроссфита и уверяя, что комплекс «Мерф» положит начало трансформации моего тела.

— У меня сейчас больше мышц, чем в старшей школе, — не унимается он, — и через пару месяцев — максимум полгода — у тебя, новобранец, будет не меньше, если начнешь качаться.

Меланда не слушает его болтовню, зато ты вся внимание (даже мою картошку перестала есть). Поддакиваешь ему и киваешь, как будто тебя реально интересуют эти идиотские комплексы упражнений (я-то знаю, что на самом деле нет). Вот почему люди не приводят друзей на первое, мать его, свидание, Мэри Кей.

Наконец ты прерываешь этого зарвавшегося коротышку и шлепаешь ладонью по столу.

— Стоп! Мы должны обсудить Кендалла.

— Ну уж нет. — Меланда отрывается от экрана. — Давайте лучше поговорим о Шив. Вот кто настоящая королева.

— О ком это вы? — пытаюсь я вклиниться в разговор.

Шеймус смеется:

— Ты что, не смотришь «Наследников»? Не может быть, новобранец. Ты же безработный. У тебя куча свободного времени!

Вы принимаетесь восторгаться неизвестным мне Кендаллом, которого я уже заранее ненавижу. Что за идиотское имя? Как будто он кукла Кен-переросток. И вообще, бестактно обсуждать сериал в присутствии человека, который его не смотрел. Ты снова тянешься к моей картошке и не спешишь убирать руку. Я не могу долго на тебя злиться.

— Слушайте, — вклиниваюсь, — а кто-нибудь смотрел фильм «Глория Белл»?

Увы, снова мимо. Шеймус строит из себя крутого мачо:

— Судя по названию, сопливая мелодрама.

Меланда отмахивается:

— У меня нет времени.

А ты улыбаешься:

— Кто снял?

— Чилиец, Себастьян Лелио.

— Мужик рассказывает о жизни женщины. Как мило… — фыркает Меланда.

— Да, но Джулианна Мур играет просто невероятно. И диалоги на высоте… Не хуже, чем у Вуди Аллена.

Ноздри Меланды раздуваются.

— Ну все, — говорит она. — Я ухожу.

Ты напрягаешься. Твоя подруга машет рукой официанту, чтобы ее рассчитали. Я должен все исправить. Быстро.

— Не злись. Я просто хотел сказать, что это классный фильм.

— Не одобряю ни Вуди Аллена, ни его искусство, — цедит сквозь зубы Меланда, не глядя на меня.

Ты вытаскиваешь кредитку из кошелька. Нельзя допустить, чтобы наш обед закончился моим полным провалом.

— Я не защищаю Вуди Аллена. Просто имел в виду, что «Глория Белл» — хороший фильм.

— То есть для тебя Вуди Аллен — синоним качества? Отлично. Немного мужского шовинизма на десерт! Где мой счет?

Ты не вмешиваешься, а Шеймус хихикает, как восьмиклассник на уроке по половому воспитанию.

— Меланда, я правда думаю, что ты меня неправильно поняла.

— Куда уж мне с моим недоразвитым женским мозгом…

Шеймус уже в открытую ржет, а ты улыбаешься:

— Ребята, не ссорьтесь. Просто дело в том, Джо, что мы с Меландой по молодости так часто пересматривали «На пляже» и «Роми и Мишель на встрече выпускников», что пропустили много хороших фильмов. Да так и не наверстали упущенное.

— Подумаешь, — ворчит Меланда.

Но меня уже не унять:

— Я упомянул про Вуди Аллена только потому, что, как бы его ни ругали… В его фильмах много замечательных женских ролей. И Джулианна Мур вправду восхитительна в «Глории Белл».

Ты смотришь на меня с укором — хочешь, чтобы я остановился, но я уже не могу.

— Меланда, я уверен, этот фильм тебе понравится.

— Конечно, ты же у нас все знаешь!

Похоже, она решила выместить на мне обиду на всех негодяев, которые встречались на ее пути, — и кто может ее за это винить? Ты тянешься за моей давно остывшей картошкой — заесть стресс. Но я не позволю Меланде унижать меня, как Пич когда-то.

— Нет, — говорю я. — Ни один человек не знает всего.

— Ну да, — фыркает она, — куда уж мне, женщине… — И качает головой. — Библиотекарь, выгораживающий растлителя малолетних. Как мило!

Гномус оставляет двадцатку и быстро сваливает. Ты берешь счет. Меланда уже на ногах.

— Извини, немного погорячилась, — бросает она.

— Ничего, — говорю я, — не стоит.

— Вообще-то я не к тебе обращаюсь! — рычит она и смотрит на тебя с видом «нет, ты это слышала?». — Я всегда говорю своим ученикам, что нельзя отделить искусство от художника. И считаю, что мужчина не может хорошо рассказать историю женщины. А ты сам решай, новобранец. — Она поворачивается к тебе. — Готова, милая? Подвезти?

Ты смотришь на меня. Я отказываюсь:

— Спасибо. Лучше пройдусь.

— Правильно, надо же отработать съеденные углеводы, — ухмыляется Меланда.

Ты смотришь на меня, но сделать ничего не можешь. Она твоя подруга, старая, проверенная. Ты садишься к ней в машину, а я иду пешком. И это ад. Я провалил испытание — меня не приняли в братство, — а вернувшись, не застал тебя в библиотеке — ты уехала на конференцию в Поулсбо.

В конце смены я решаюсь прощупать почву и публикую в «Инстаграме» сцену в закусочной из «Эмпайр Фоллз». И не проходит и пары минут, как «@ЛедиМэриКей лайкнула ваше фото».

Ты бы не стала этого делать, если б разочаровалась во мне. Значит, не все еще потеряно. И к тому же у нас есть книги. А как говорят в Бруклине, книги — это чудо. Мы — это чудо.

И вдруг ты пишешь:

«Понравился обед?:)»

Я знаю, что бестактно отвечать звонком на сообщение, но разве вежливо задевать парня, даже не переспав с ним? Выхожу на улицу и набираю твой номер.

Ты поднимаешь трубку после первого гудка.

— Привет!

— Удобно говорить?

— Я только что вернулась домой, но у меня есть пара секунд… Как дела? Всё в порядке?

— Это ты мне скажи.

— Ты про обед? Не волнуйся. Все прошло отлично. Меланда со всеми такая — ей лишь бы поспорить. Но ты ей понравился. Правда.

Тревога немного отступает, мышцы расслабляются.

— Слава богу. На минуту мне показалось наоборот, но раз ты говоришь…