Онлайн книга «Магия ответа»
— Так что, это у меня тоже «контроль разума»? — Пока что нет, ведь ты берёшь под контроль тело противника, но не разум. Это обратная сторона, так называемый «ответ». Мало кто владеет этой магией, если честно, я на своей жизни встречал описание только в книгах. — Ты слышал голоса? Кто это был? К моему удивлению, Альберт пожал плечами. — Не знаю. — Это могли быть духи Царского рода? — Духам неподвластна такая сила. — Понимаешь, мне всё равно надо обратно, в мой мир, — попытался объяснить я, — У нас там идёт война, и мне надо передать сведения умникам. Капитские крысы используют новый вид оружия, я должен… — Я НЕ ЗНАЮ, КТО ЭТО БЫЛ! — голос Альберта вдруг охрип. Его зрачки стали ровного серого цвета, словно поблёкли, и я замолк. Как-то сразу стало ясно, что сейчас будет… кхм… жжёный псарь. — Славины не стали ждать, — прохрипел старик, тыча пальцем вверх, — Уходи, Василий. Я упёрся взглядом в потолок. Интуиция подсказывала, что полная жопа начинается не только здесь, в этом зале. Во всём поместье Перовских начиналась добротная заварушка… — Там все… документы… артефакты защитные… — рука Альберта неестественно выгнулась назад, похрустывая суставами, и указала на столик в тёмном углу, — Попробуй уехать… с Вепревым… потом сбежишь… Тим. Он улыбнулся, моргнув. Твою псину, зрачки уже совсем чёрные. Только тут до меня дошло, что Альберт перешёл на глобо-рус. Это же не красногорский язык! И он назвал моё имя?! — Привет, Тимка, — оракул ощерился. Я даже не успел принять стойку, как он кинулся в атаку. Ну, уж с тщедушным стариком я как-нибудь… Какое-там — словно локомотив налетел на меня, заодно протаранив и моё сознание. Вот на хрен, атака на ментальном и физическом плане. Меня впечатали лопатками в столб, и я закричал, когда Альберт задрожал всем телом, прижимая меня к дереву. Энергия так и пёрла из него, равномерно ударяя по всем моим чакрам, открытым и закрытым. Это же приёмы псионика… — Заяц, давно не виделись, очковый ты пёс. Я кое-как вытаращил глаза на него и сфокусировал взгляд. — Герман? — Узнал, — он едва не облизал меня, дыша в ухо и щекоча бородой шею. Тот самый сослуживец, который доигрался с имплантом… Мы с ним дружили здорово, одно время он даже был моим наводчиком, на особо сложных операциях. Командование не раскидывалось псиониками направо и налево, и посылать на один квадрат сразу двоих всегда считалось слишком расточительным. И это только Герман звал меня, снайпера Тимофея Зайцева, который видит мир только через «очко» линзы прицела, очковым псом. За это, правда, иногда он мог и словить, потому как кличка мне не нравилась. Чаще он называл меня просто Зайцем или Косым. Впрочем, самого Германа природа наградила толстыми губами, и я иногда отыгрывался на этом. — Слышь, ты, Губошлёп… — я просипел в ответ, — За очкового может где и табуреткой прилететь… Альберт расхохотался: — А, Косой, как жизнь-то? Голова старика дёргалась, неестественно выгибаясь, чёрные зрачки бегали туда-сюда. Мой кокон то и дело пытался свернуться, но мощный поток чужой и невероятно злой псионики насильно разворачивал его. Я просто не мог ничего противопоставить этому Иному! Даже капитский «механический» псионик рядом нервно покуривал свой имплант… Старик саданул меня лбом в нос, а потом перехватил тонкими пальцами и легко поднял вверх, протащив лопатками по столбу. Вот это мощь! Энергия псионики, переходящая напрямую в мышечную силу. У меня брызнули слёзы, в носу намокло, потекло по губе. Сломал, собака сутулая! Страшная улыбка озарила лицо старика, словно у маньяка, издевающегося над своей жертвой. — Бегают, дерутся, — Альберт посмотрел наверх, в потолок, — Жалкие твари… букашки. Мы скоро придём, совсем скоро, немного осталось! Он притянул меня к себе, прокричал это в лицо. Я пытался сделать хоть что-то, но псионика била сразу со всех фронтов, накладывая полный паралич. — Ах, Косой, ты ж мечтал сдохнуть на поле боя, со «свистком» своим в обнимку?! А? Меня чуть отпустило, словно дали шанс, и я, стиснув зубы, попробовал поднять руку, рубануть ему по локтю. Грёбаный насрать, как по шпале, вообще не гнётся. Как маги собрались этого Иного валить-то?! «Свисток» — это была моя снайперская винтовка. В выборе оружия я, к сожалению начальства, клал большой псионический болт на патриотизм и предпочитал капитский Шам-Рифл, который при выстреле не грохал, а свистел. Впрочем, с этим «свистком» я отлично защищал родную Свободную Федерацию в борьбе с капитами, так что муки совести особо не грызли. — Там Алёнка… грустила сильно, — вырвалось у меня. — Что ты сказал?! — меня снова приложили об столб. И снова, и снова… Затылок взрывался болью, как и весь позвоночник, с каждым ударом из лёгких выбивался ещё воздух, хотя казалось, уже всё выдавило. Алёна приходилась Герману сестрой, и мои отношения с ней очень ему не нравились. Он был невероятно ревнивым братом, и у нас частенько случались драки по этому поводу. — Ты всё-таки подкатил к ней свои шары?! — донеслось до меня сквозь туман обморока. Уж очень сильно я долбанулся затылком, искры перед глазами так и звенели. Да, ему до сих пор не нравится, что я был с Алёной, он всегда был крайне против, потому что знал мою ветренность. — А она же любит тебя, падлу псовую, слышь, ты?! — снова прокричали в ухо, — Трахарь блондинок, я тебя убью, хрен ты очковый! Мне прилетело в челюсть справа. Потом под дых, да так, что чуть не откусил себе язык… Твою жжёную псину, я и в прошлой-то жизни не всегда мог сладить с Германом в рукопашной. А здесь, когда его тело напитано псионикой до стальной крепости, когда с каждым ударом кулака через голову проносится ментальный снаряд… Кулак воткнулся мне в грудь, тут хватка с горла исчезла, и я упал на пол. Закашлявшись, я выплюнул кровь. И снова, как тогда, как и десятки раз до этого, когда мы выясняли отношения возле пивного бара, прозвучали слова: — Только ради Алёны, Косой, — шаги Альберта-Германа зашоркали по залу, — Подумать только, грёбаная очковая псина стала Последним Привратником. Я поднял голову, провожая размытый силуэт, и дрожащей рукой вытер кровь с разбитых губ, сплюнул на пол. — За «очкового» я тебе хлебало-то начищу, — вырвалось у меня вслед. — Освободитель хренов, ещё увидим… — голос удалялся, потому что его обладатель уже вышел в коридор, — Святые Привратники должны сидеть на… |